Николай Непомнящий - Люди и динозавры

Ветхозаветный сюжет разрушения предшествующего мира и «низвержения с неба» его властителя органично сочетается с догонским мифом об осквернении Земли пришествием антагониста Номмо — земноводного Ого-Йуругу и взрывом «По толо» (красного гиганта Сириуса Б), с которым связывается его происхождение. Версия о локализации ветхозаветных «разрушенных миров прошлого» вне пределов Земли дает еще один ключ к пониманию и интерпретации таинственной связи между обитателями небесного царства Божественной Колесницы (Меркавы) и насельниками царства левиафанов.

Все эти далеко не случайные совпадения красноречиво свидетельствуют о том, что транслирующееся из глубины тысячелетий прикровенное содержание образа реликтового чудовища, связанного с «сокровенными первоначалами и тайнами бытия», отнюдь не выхолостилось со временем, а продолжает сохраняться, хотя бы и в скрытой, кодифицированной форме. Внутренние эсхатологические доктрины различных религиозно-мифологических традиций сохраняют память о том, что скрывающиеся за этим образом объективные реалии со временем могут приобрести новое и совершенно неожиданное значение. В частности, догоны полагают, что Ковчег Номмо, на котором некогда предки людей и Номмо прибыли с небес на землю, был разделен на шестьдесят «помещений», содержащих «все земные существа и способы бытия»: мир, небо, землю, деревню, дом собраний, женский дом, домашний скот, деревья и птиц, обработанное поле, раковины каури, огонь и слово, танец и работу, путешествие, смерть, похороны. Догонам известно содержимое только первых двадцати двух «помещений» Ковчега Номмо, остальное «придет в сознание людей позже и изменит мир».

Согласно ветхозаветной мессианской традиции, зафиксированной в Вавилонском Талмуде (Бавли Бава Батра 74B–75A), в конце времен праведники будут приглашены на мессианский пир, во время которого Господь будет угощать их телом Левиафана, а также создаст для них сияющую Скинию («шатер встречи» или «собрания») из кожи Левиафана. Мотив поглощения частей Левиафана символизирует приобщение праведников последних времен к его сокровенным качествам (сверхъестественным способностям) и передачу им космоустроительных функций «эт hа таниним hа гдолим», т. е. первобытных реликтовых чудовищ. Причащаясь телу Левиафана, праведники последних времен в некотором смысле становятся коллективным Левиафаном, символом такого «превращения» служит Скиния, сделанная для них из кожи изначального чудовища.

В осетинском нартском эпосе Левиафану соответствует змеевидный Руймон. Хотя в большинстве случаев Руймон описывается как земное существо (подобное ветхозаветному Бегемоту), зафиксированы предания, в которых «мать Руймона живет в море» и сам «Руймон выходит из моря». Кандидат исторических наук А. В. Дарчиев, выявляющий в своих работах тесную связь Руймона и Левиафана, указывает, что оба эти существа оказываются важнейшей частью представлений о загробном мире и эсхатологическом будущем человечества: плоть обоих станет особой пищей для праведников в грядущем мире. Согласно тексту легенды о Руймоне, впервые зафиксированному В. Ф. Миллером, в загробном мире души умерших людей стареют, и для того чтобы омолодить себя, т. е. вернуть себе тот возраст, в котором умерли, они принимают в пищу мясо Руймона. В тексте, записанном М. К. Гардановым, мотив поедания плоти Руймона дополнен важными деталями: Руймон будет побежден окончательно лишь в поединке с Алибегом (образ, тесно связанный с эсхатологической фигурой «скрытого имама» Али), который должен произойти в конце времен. После этого Алибег накормит свой народ мясом Руймона. При этом в раю сможет оказаться лишь тот, кто получил долю от мяса Руймона из рук самого Алибега. Тот же, кто не вкусит плоти Руймона, не попадет в рай [34] Дарчиев А. В. Осетинские легенды о Руймоне: происхождение и мифологическая основа // Исторические, философские, политические и юридические науки, культурология и искусствоведение. Вопросы теории и практики. 2015. № 6 (56). Ч.1. С. 57–62. .

Весьма показательно отождествление праведника с плавником Левиафана, на котором держится мир, в каббалистической традиции. В хасидских источниках, таких как Ликутей Тора, подобная связь представлена в еще более откровенной форме, поскольку в современном иудаизме именно хасиды демонстрируют последовательную склонность к открытому проговариванию некоторых фундаментальных эзотерических тайн ветхозаветной традиции. Современный каббалист рав Ицхак Гинзбург говорит: «Сказано, что ливьятан это «наполнение слова «даат» («знание»). <���…> В хасидизме, в Ликутей Тора, говорится, Алтер Ребе объясняет, что ливьятан — это корень душ тех, кто изучает сокрытую Тору. Все, кто имеют отношение к тайнам Торы — это аспект ливьятана. Есть те, чьи души более склонны к изучению сокрытой Торы, тайн Торы, и это корень ливьятана».

О том, что последнее высказывание следует понимать не только как сугубую метафору, свидетельствует внутренняя ветхозаветная традиция, согласно которой Каин происходил не от Адама, а от самого прямоходящего эдемского змея Самаэля. Известный представитель цфатской каббалистической школы Моше Кордоверо (1522–1570) в работе «Томер Двора» пишет: «Знай, что Каин был воплощением зла и происходил от Змея». Согласно традиции, зафиксированной в поздних мидрашах, таргуме Псевдо-Ионатана и в псевдоэпиграфе «Жизнь Адама и Евы», в змея вселился ангел Самаэль: «спустившись с небес, он оседлал его, как если бы тот был верблюдом, и вселил в змея свой дух. Впредь все, что змей ни говорил, было внушено ему Самаэлем». В таргуме Псевдо-Ионатана Самаэль оказывается отцом Каина, в то время как Адам — отцом Авеля: «И Адам знал, что Ева, его жена, зачала от ангела Самаэля, и потом она забеременела и родила Каина, и он был как те, что вверху, а не те, что внизу» (4:1). Указанная традиция получила развитие в мидраше VII–VIII вв. н. э. Пирке де рабби Элиэзер: «Самаэль приехал к Еве верхом на змее, и она забеременела. Потом Адам к ней пришел, и она зачала Авеля, как сказано: и Адам знал Еву, свою жену (Быт. 4:1). Что значит знал? Он (Адам) знал, что она забеременела. И она (Ева) видела, что его (Каина) подобие — это не подобие людей, а подобие богов. И она пророчествовала и сказала: я получила человека с богом (Быт. 4:1)». Аналогичная традиция зафиксирована в Книге Зогар (1.35b), Мишне (Сота 10б) и Книге Бахир (Бахир, 200).

Другими словами, согласно указанной традиции помимо потомства Адама и Евы на протяжении всей (допотопной и послепотопной) истории человечества существовала еще одна «гибридная» ветвь человеческого рода, происходящая от плотского союза Евы и эдемского змея. Эта традиция перекликается с древнейшим сказочно-мифологическим мотивом о происхождении героя-змееборца от самого истребляемого им чудовища и содержит важное представление о принципиальной возможности такого рода межвидовых союзов. Характерно, что именно в среде одного из племен кочевого народа кенитов (кени, кенеи, кенеяне), возводивших свое происхождение к Каину и вставших после исхода евреев из Египта во главе 12-ти колен Израиля, слившись с коленом Иуды, зародился яхвизм, от которого впоследствии «отпочковалась» христианская традиция. В таком контексте новый смысл приобретают известные слова Иисуса Христа, адресованные иудеям: «Ваш отец диавол; и вы хотите исполнять похоти отца вашего. Он был человекоубийца от начала и не устоял в истине, ибо нет в нем истины. Когда говорит он ложь, говорит свое, ибо он лжец и отец лжи» (Ин. 8:44); «вы от нижних, Я от вышних» (Ин. 8:23). Таким образом, Иисус недвусмысленно демонстрирует полемизирующим с ним иудеям свое знание внутренних (эзотерических) слоев ветхозаветной традиции.