Андрей Глебов - Англия в раннее средневековье

Что касается вопроса о связи англосаксонского язычества с морально-этическими представлениями, то он остается, по существу, полностью открытым. Нарушение клятвы, данной на священных предметах, вызывало гнев божества [258] Ibid. . Тацит, к примеру, сообщает, что народные собрания германцев происходили иногда в святилищах, что делало нарушение мира при их проведении святотатством [259] Tacit. Germ. 10. . Но англосаксы, судя по «Беовульфу», считали также, что человек должен больше заботиться о своей земной репутации, нежели о посмертном воздаянии [260] Beow.. 381–382, 700, 2166–2171, 2732–2740. Подробнее об этом см.: Мельникова E. А. Меч и лира… С. 68–114. .

Не подлежит сомнению, что многие языческие воззрения вошли составной частью в тот комплекс христианских представлений, который формируется у англосаксов с конца VI столетия. Сказанное, однако, не означает, что их приобщение к новой религии проходило безболезненно и гладко. Напротив, оно несло с собой глубокий социально-психологический перелом, сопровождавшийся разнообразными и нередко противоречивыми изменениями в духовной сфере жизни раннего англосаксонского общества.

Посылая Августина за море, папа Григорий I в сопроводительном письме к франкским королям, через земли которых должна была двигаться миссия, указывал на то, что галльское духовенство не предпринимает усилий по крещению англосаксов [261] English Historical Documents… P. 727–728. . Подобное же обвинение мы находим и у Беды Почтенного, который подчеркивает отсутствие интереса к проповеди среди них в самой Британии [262] Beda Venerabilis. Historia. I, 27–28. . Разумеется, начавшееся в середине V в. массовое военно-колонизационное движение англосаксов не могло не привести к определенному упадку религиозно-церковной жизни в стране. Англосаксы не могли сразу оценить достоинства той религиозной системы, которая оказалась неспособна уберечь своих последователей от поражения, а бритты, выжившие в ходе завоевания, по понятным причинам не выказывали горячего желания заняться обращением своих завоевателей. Тем не менее делать на этом основании вывод о том, что христианизация англосаксов была едва ли не исключительно делом рук миссионеров, посланных римской курией [263] См., например: Kirby D. P. The making of early England. L., 1967. P. 39–40. , не вполне справедливо.

До англосаксонского завоевания религиозная жизнь провинции Британия была насыщена, разнообразна и развивалась по трем основным направлениям. Официальной государственной религией Римской Британии, как и всех остальных частей империи, был культ царствующего императора, а также тех его предшественников, которые были обожествлены после смерти. При этом как правящий монарх, так и его ближайшие родственники обычно отождествлялись с наиболее чтимыми римлянами богами — Юпитером, Юноной и Минервой. Кроме этой «Капитолийской триады» в романизированных районах страны, особенно в городах и военных гарнизонах, было широко распространено поклонение и другим римским божествам — Нептуну, Марсу, Диане, а также местным бриттским богам и богиням, ассоциировавшимся с ними. Не меньшее значение, особенно к концу римского периода, стало приобретать почитание различных восточных божеств; особой популярностью пользовались Изида и Митра [264] Садовская M. С. Культ императора в римской Британии // Страны Средиземноморья в античную и средневековую эпохи. Горький, 1985. С. 69–94; Fishwick D. The imperial cult in Roman Britain // Phoenix. 1961. № 15. P. 159–173; Green M. J. The religions of civilian Roman Britain. Oxford, 1976; Harris E., Harris J. R. The Oriental cults in Roman Britain. Leiden, 1965. .

В среде не романизированного кельтского населения, однако, решающее влияние имела религия друидов, проникшая в Британию из Галлии задолго до прихода римлян. На протяжении всей эпохи римского господства друидизм продолжал сохранять в северо-западных регионах империи серьезные позиции, несмотря на целую серию попыток ее администрации ограничить его распространение. Более того, не без влияния этих преследований, способствовавших эмиграции многих жрецов за море, во II–III вв. Британия становится своеобразным центром европейского друидизма, куда стекались жаждущие приобщиться к тайным знаниям. Вплоть до падения римского владычества друидизм успешно конкурировал и с официально-государственным культом, и с христианством, проникшим в провинцию скорее всего еще во II столетии [265] Широкова H. С. Социально-политическая организация сословия друидов // Из истории античного общества. Горький, 1975. Вып. 1. С. 64–82; Она же. Кельтские друиды. Л., 1984; Chadwick N. К. The Druids. Cardiff, 1966. .

О первых шагах христианства на Британских островах, по крайней мере до начала IV в., практически ничего не известно. В 314 г. трое британских епископов принимали участие в работе Вселенского Собора в Арле; какие-то священнослужители из Британии присутствовали на Соборе в Сардике в 347 г., а в 359 г. издержки британских епископов на Соборе в Римини были оплачены из общественных фондов [266] Донини А. У истоков христианства. М., 1979. С. 219, 249, 251. . Археологические и более скудные письменные свидетельства указывают на то, что к концу IV — началу V столетия христианство довольно прочно укоренилось в романизированной части страны и было распространено главным образом в различных слоях городского населения и среди романо-бриттской аристократии. К этому времени относится превращение многих римских храмов в ремесленные мастерские или полное их запустение (особенно это характерно для центральных и юго-западных районов Британии). В то же время нельзя не отметить, что большинство христианских общин этого периода были сравнительно невелики и бедны, а среди основной массы кельтов продолжало господствовать язычество друидического толка [267] Суприянович А. Г. Христианство в Римской Британии // Античный вестник. Омск, 1993. Вып. 1. С. 139–142; Frend W. Н. С. Religion in Roman Britain in the fourth century AD // Journal of the British Archaeological Association. 1955. Vol. 18. P. 1–18; Toynbee J. M. C. Christianity in Roman Britain // Ibid. 1953. Vol. 16. P. 1–24. .

Одним из наиболее важных событий религиозной истории не только Британии, но и всей Европы в это время стало возникновение и распространение ереси пелагианства, которая связана с именем Пелагия, или Моргана (ок. 360 — после 418), бритта по происхождению. Он отрицал, что человек изначально греховен, и в связи с этим утверждал, что каждый способен достигнуть спасения собственными силами. Подобные утверждения находились в очевидном противоречии с принятым официальной Церковью взглядом Августина Аврелия о предопределенности судьбы каждого смертного, который может спастись только милостью Господа. В 420-х гг. пелагианство, отвечавшее чаяниям тех романо-бриттов, которые готовы были защищать свой остров от варваров даже без помощи Рима, получило настолько мощную поддержку в Британии, особенно в среде военной верхушки, что в страну была направлена специальная миссия для искоренения ереси. Во главе этой миссии (традиционная ее дата — 429 г.) были поставлены епископ Оксера Германий, впоследствии канонизированный, и епископ Труа Луп [268] Myres J. N. L. Pelagianism and the end of Roman rule in Britain // Journal of Roman studies. 1960–1961. Vol. 50–51. P. 5–34. . В результате их деятельности Британия была возвращена в лоно католической ортодоксии, хотя эпизод в «Церковной истории» Беды Почтенного, рассказывающий о том, как св. Германий крестил бриттское войско перед сражением с пиктами и обучал его возглашать «Аллилуйя!» во время атаки, заставляет предположить, что основные слои населения и в это время были еще далеки от настоящего обращения [269] Beda Venerabilis. Historia. I, 20. .