Мейрин Митчелл - Эль-Кано. Первый кругосветный мореплаватель

После Вальядолида мы находим Эль-Кано в Бадахосе. Кругосветное плавание «Виктории» вновь придало остроту вопросу о том, лежат ли Молукки в португальском или в испанском полушарии. Император, прекрасно понимая, насколько важно поддержать только что установленную связь между Кастилией я Островами Пряностей, решил послать туда новую экспедицию, и началась подготовка к снаряжению армады, более мощной, чем флотилия Магеллана. Едва об этом стало известно Португалии, как она потребовала обсудить этот вопрос, однако переговоры в Витории не привели ни к чему определенному, и различные проблемы первостепенной важности остались нерешенными. Поэтому для их рассмотрения была создана смешанная комиссия, и И апреля 1524 года состоялось ее первое заседание — обе страны ревниво оберегали свое достоинство, и это заседание было поэтому проведено на мосту через пограничную речку Кая. Чтобы избежать возможного повода для трений, последующие заседания проводились попеременно в Бадахосе (Испания) и Элваше (Португалия). В этих двух городах мы и встречаемся снова с Эль-Кано, одним из представителей Кастилии.

Над Бадахосом господствовал мавританский замок: его мощные башни вставали из самых вод Гвадианы, а вокруг подножия, словно дубящаяся кожа, простиралась бугристая равнина. Массивные стены белых домов в верхних кварталах города напоминали о том, что он издавна был крепостью, а теперь в нем вновь разыгрывалась яростная битва, на этот раз словесная, за обладание бесценным сокровищем — Молуккскими островами. Под охраной кастильских солдат по узким извилистым улочкам, подпрыгивая на ухабах, двигались к зданию суда повозки с окованными железом сундуками, в которых хранились важные государственные бумаги. Какими мирными казались окрестные поля по сравнению с накаленной атмосферой в большом зале, где решались вопросы, от которых зависело, быть миру или войне! Вдали, горбясь крепостями, синели холмы Малышки и Оливенсы, а под ними по краю безводной равнины и в самом городе купы тутовых деревьев манили благодетельной прохладой, как и тени церквей с красивыми черепичными крышами.

Впервые в связи с бадахосскими переговорами Эль-Кано упоминается в письме императора от 21 марта 1524 года, адресованном Хуану-Себастьяну и четырем другим членам комиссии, среди которых был также дон Эрнандо Колон, сын Христофора Колумба. Карл V писал им, что дело это «столь чрезвычайной важности, что они должны обдумать его с величайшим тщанием, давать свои ответы с величайшей осторожностью и всегда единодушно».

Как мы уже упоминали, переговоры начались И апреля на пограничном мосту. В этот день принесли присягу девять представителей Кастилии, и среди них опять фигурирует Эль-Кано. Имя Ишгевана Гомиша в документах больше не упоминается, так как он уже отправился в плавание. (Хотя он командовал дезертировавшим кораблем «Сан-Антонио», ему доверили каравеллу в экспедиции, отправленной на поиски Северо-Западного прохода, через который можно было бы добраться до Катая, а затем и до Молуккских островов.) Затем фамилия Эль-Кано встречается в письме, в котором император (с назойливой педантичностью, заставляющей вспомнить те семьдесят две инструкции, которыми он снабдил Магеллана) указывает своим представителям, как именно им следует сидеть в комиссии.

«Сперва лиценциат Акунья, лиценциат Педро Мануэль, лиценциат Барриентос, дон Эрнандо Колон, Симон де Алькасаба, брат Томас Дуран, Перо Руис де Вильегас, капитан Хуан-Себастьян Делькано, а затем наш адвокат, затем прокурор и остальные лица, которые по нашему приказу отправились туда, каждый в соответствии со своим рангом и полномочиями. Я приказываю вам строго соблюдать такой порядок, доктору же Салайя надлежит сидеть позади брата Томаса Дурана».

Затем следует монаршая нотация. Император напоминает лиценциатам, что он приказал им при рассмотрении дела советоваться «с вашим старшим кормчим и некоторыми из наших кормчих», а они, как ему доложили, до сих пор ничего подобного не делали. «Я очень удивлен, — пишет его величество, — ибо если это правда, то этим благородным господам незачем было ехать в Бадахос». И он приказывает лиценциатам на каждом своем совещании выслушивать мнение вышеназванных специалистов и только потом решать, что они будут заявлять в присутствии представителей португальского короля.

В апреле комиссия заседала трижды, в мае — одиннадцать раз. Какими утомительными должны были казаться эти бесконечные словопрения человеку действия вроде Эль-Кано! 13 мая они с Эрнандо Колоном предъявили на переговорах глобус, на котором демаркационная линия проходила в 370 лигах к западу от Санту-Антана, самого западного из островов Зеленого Мыса. Исходя из этих данных, испанские представители заявили, что Молукки лежат более чем в 180° к востоку от этой линии и, следовательно, находятся в испанском полушарии. Они также предъявили карту, которой Эль-Кано пользовался во время плавания и которая показывала разницу в долготах, как они отмечались на «Виктории» в течение всего плавания. На этой карте, как и на глобусе, Молуккские острова были показаны в 150° к западу от демаркационной линии, то есть глубоко в испанском полушарии [126]. Поэтому Эль-Кано, Колон и другие представители Кастилии вынесли решение в пользу Испании и скрепили его своими подписями. Капитана-баска поддерживали многие известные мореплаватели, в том числе Себастьян Кабот и Хуан Веспуччи, которые присутствовали на заседаниях в качестве помощников испанских космографов.

Однако португальские представители были достаточно грозными противниками; среди них, в частности, находился знаменитый Диогу Лопиш ди Сикейра [127], бывший губернатор Индии. Безапелляционные заявления испанской стороны привели их в ярость. Они ответили, что вопрос не только не решен окончательно, но что до его решения необходимо еще рассмотреть наиболее существенные моменты, а именно: прийти к соглашению относительно расстояний, определяемых по произведенным в море обсервациям, установить но взаимному согласию местоположение различных земель и морей на карте (поскольку ранее составленные карты ничего не доказывали) и принять какой-нибудь из астрономических методов, чтобы установить истину. Карта кастильцев, составленная на основании плавания Хуана-Себастьяна Эль-Кано, заявили они, неточна и не может быть принята португальцами, поскольку они также могут сослаться на карту, где все данные значительно отличаются от тех, которые приводит Эль-Кано. Даже если карта Эль-Кано не подделана сознательно, утверждали португальцы, данные ее слишком неопределенны, для того чтобы считать ее окончательным ответом на все спорные вопросы — например, из всех островов Зеленого Мыса Эль-Кано показал на ней только Санту-Антан, как имеющий касательство к делу. И многие другие земли также не нанесены на эту карту, говорили они. Да и демаркационная линия на карте Эль-Кано проведена не так, как на других картах.