Вадим Нестеров - Служба забытых цитат

Нынешние же лучники, — продолжает он, — это совсем другое дело:

«Лук они поднимают до лба, а тетиву натягивают до правого уха, от чего стрела пускается с такой мощью, что всегда поражает того, в кого попадает, и ни щит, ни панцирь не могут отвратить её стремительного удара».

А в заключение — минутка юмора.

Украинские ученые — особенно в начальный период независимости — сделали множество эпохальных открытий. В частности, профессор Львовского университета Иван Денисюк открыл существовавшие на Волыни конные полки женщин-амазонок.

Больше всего меня впечатлило оригинальное решение разбираемой в проблемы. Вот что заявил по этому поводу профессор:

"Как свидетельствует детальное описание, полесские амазонки имели большие груди, и, чтобы во время боя они им не мешали, закидывали груди через плечи на спину".

Простите, но как тут удержаться от цитирования скабрезного стиха?

Окончание, я думаю, всем известно.

Известно, что Николай II очень не любил Льва Толстого.

А знаете, почему? Потому что ничего не мог сделать с его всенародной популярностью и моральным авторитетом. Знаменитый издатель Алексей Суворин так и писал в своем дневнике:

«Два царя у нас: Николай второй и Лев Толстой. Кто из них сильнее? Николай II ничего не может сделать с Толстым, не может поколебать его трон, тогда как Толстой несомненно колеблет трон Николая и его династии».

Насчет династии — абсолютная правда.

Об этом обычно не рассказывают учителя на уроках литературы, но династию Романовых наш классик всемирной литературы ненавидел прямо-таки лютой ненавистью.

Вот в каких выражениях Лев Толстой отзывался о царствующей династии:

"С Петра I начинаются особенно поразительные и особенно близкие и понятные нам ужасы русской истории.

Беснующийся, пьяный, сгнивший от сифилиса зверь 1/4 столетия губит людей, казнит, жжет, закапывает живых в землю, заточает жену, распутничает, мужеложествует, пьянствует, сам, забавляясь, рубит головы, кощунствует, ездит с подобием креста из чубуков в виде детородных членов и подобиями Евангелий — ящиком с водкой славить Христа, т. е. ругаться над верою, коронует бл@дь свою и своего любовника, разоряет Россию и казнит сына и умирает от сифилиса, и не только не поминают его злодейств, но до сих пор не перестают восхваления доблестей этого чудовища, и нет конца всякого рода памятников ему.

После него начинается ряд ужасов и безобразий подобных его царствованию, одна блудница за другой бесчинствуют на престоле мучает и губит народ и заставляет одних мучить других и воцаряется без всяких прав на престол, мужеубийца, ужасающая своим развратом блудница, дающая полный простор зверства своим переменяющимся любовникам.

И все ужасы — казни, убийство мужа, мучения и убийство законного наследника, закрепощение половины России, войны, развращение и разорение народа, все забывается и до сих пор восхваляется какое то величие мудрость, чуть не нравственная высота этой мерзкой бл@ди. Мало того, что восхваляют ее, восхваляют ее зверей любовников.

То же с отцеубийцей Александром. То же с Палкиным. Все забыто. И выдуманы несуществующие доблести и заслуги для отечества".

Лев Толстой, Полное собрание сочинений, М., 1936, т. 26, С. 568

Знаете, как я узнал о Конотопской битве?

После давнего и уже забытого скандала, инспирированного украинскими властями. 11 марта 2008 года президент Украины Виктор Ющенко подписывает указ о праздновании 350-летия Конотопской битвы — когда во время русско-польской войны 1654–1667 годов русскую конницу князей Пожарского и Львова разгромило татарско-польско-казачье войско. Намерение это немедленно вызвало всеобщий визг и суетливую движуху.

То депутат Верховной рады Владимир Полохало заявит, что, согласно поправкам Ющенко в проект госбюджета, на празднование битвы выделяется 40 млн гривен, а на борьбу с туберкулезом в стране — всего лишь 6 млн. То министр культуры Украины Василий Вовкун заявит: « Конотопская битва — это бренд, это победа, которая должна получить всеукраинское и мировое признание ». А потом депутаты Верховного Совета Крыма, которых Ющенко обязал « изучить вопрос о переименовании улиц, проспектов, площадей и военных частей в честь героев битвы при Конотопе », пошли в отказ и в ответном послании уверяли, что « празднование юбилея братоубийства будет способствовать только разъединению народа Украины ». А потом губернатор Сумской области Павел Качур настаивал, что « это знаковое в истории Украины событие, пример казацкой чести и доблести, на котором нужно строить патриотическое воспитание» .

Потом все выплеснулось на международный уровень.

Сперва российский МИД выразил свое «недоумение и сожаление» в связи с тем, « с каким упорством, достойным лучшего применения, некоторые силы на Украине пытаются сегодня выискать в общей, действительно сложной, местами противоречивой российско-украинской истории события и персонажи, примечательные лишь тем, что они как-то были направлены против Москвы, против России, против русских ». Украинцы с ответкой не замедлили, и вот уже украинский МИД заверил, что другого выхода у них не было: « Празднование 350-летия Конотопской битвы — это возобновление исторической правды и памяти, уважение к тем, кто погиб в ней. Конотопская битва в украинской истории является еще одним этапом борьбы украинского народа за независимость, который по-новому, правдиво и объективно, открывает историю страны. И празднование этой даты — это обязанность Украины» .

После этого, конечно, про Конотопскую битву знали даже те, кто искренне полагал Тараса Шевченко отцом известного футболиста, а Екатерину II — женой Петра I.

Этот уже почти забытый казус межгосударственных отношений, может быть, не стоило бы вспоминать, если бы он не являл собой кристально чистый пример сегодняшнего изучения истории населением всего постсоветского (а то и постсоциалистического) пространства.

Потому что историю ныне изучают только так.

Всякому, кто хоть изредка включает телевизор, доподлинно известно, что главное событие в многовековой украинской истории — это голодомор, поляки отметились в мировой истории исключительно Катынью, а Россия останется в веках пактом Молотова-Риббентропа.

Я утрирую, конечно, но совсем немного. Некоторым историческим событиям сегодня уделяется не то что непропорциональное — какое-то несусветное количество внимания.