Вадим Нестеров - Жизнь примечательных людей. Книга вторая

Просто…

Просто биография его оказалась с одной стороны — совсем неправильной, а с другой — глубоко символичной.

Его звали Иваном. Иваном Дмитриевичем Чугуриным, если полностью. А партийная кличка у него была "Петр".

Иван по кличке "Петр" был самого что ни на есть правильного с точки зрения большевиков происхождения — он был потомственным пролетарием, родился в 1883 году в знаменитом пролетарском селе Сормово Нижегородской губернии в семье рабочего-кровельщика. Трудовую деятельность начал в 12 лет, устроившись на завод по семейной профессии — жестянщиком.

Правда, парнем он оказался шебутным, рано познакомился с "сицилистами", проникся идеалами марксизма, и с головой окунулся в партийную работу. Член партии с 1902 года, с 19 лет, то бишь. Почти сразу пошел по ссылкам да тюрьмам — в 1903–1904 году сидел в Нижегородском остроге по подозрению в убийстве. Вышел накануне революции 1905 года и в стороне, конечно же, не остался — был одним из вожаков боевых дружин сормовских рабочих. Причем на первых ролях — входил в «пятерку» руководителей вооруженного восстания, участвовал в баррикадных боях. После поражения восстания был схвачен, сел, три с половиной года провел в тюрьме. Сидел вместе со знаменитым впоследствии Яковом Свердловым, ставшим ему хорошим другом.

После выхода из тюрьмы по совету товарищей сменил место жительства, вел революционную деятельность в Киеве и Екатеринославе, ставшим позже Днепропетровском, а ныне просто Днепром. Когда все немного успокоилось, вернулся в Сормово. Оттуда его в 1911 году и отправили на учебу в партийную школу, организованную Лениным в местечке Лонжюмо под Парижем.

Ту самую школу, о которой поэт Вознесенский целую поэму сочинил:

Вот об этом, конечно, писали много.

Об этом писал он сам: «Встретила нас Надежда Константиновна. Ильич только что встал и умывался. Ленин, выйдя с полотенцем на шее, пожал мне руку. Я убедился, что Ильич умеет расположить к себе простотой, сердечным тоном. Пригласив к столу и подвигая ко мне чай, хлеб и сахар, он расспрашивал меня, когда я вступил в партию, сколько просидел в тюрьмах. Завязался оживленный, дружеский разговор…».

Об этом писала Крупская: «… Чугурин считал себя плехановцем. Это был сормовский рабочий, сидевший долго в тюрьме, очень развитой рабочий, большой нервняга. Скоро стал он большевиком» .

Ну и, конечно же, об этом писала масса авторов "ленинианы". В основном, конечно, писали про "звездных" студентов школы, вроде Серго Орджоникидзе, но и Чугурину сколько-то славы перепало.

Одна из самых известных "писателей-ленинцев", Мария Прилежаева, так вообще сделала его одним из главных героев своей книги "На Гран-Рю":

Сегодня товарищ Петр, то есть Чугурин, помимо заданных всем вопросов, должен описать демонстрацию сормовских рабочих в 1902 году. Эта демонстрация стала особенно широко известна, когда Максим Горький изобразил ее в романе «Мать». Чугурин буквально трепетал от волнения, читая роман. Все верно, все так и было, как Максим Горький рассказывает. Только главному организатору стачки и первомайской демонстрации Петру Заломову писатель дал другое имя, назвал Павлом Власовым…

После учебы в Лонжюмо Чугурин возвращается в Россию, новый арест, новый приговор и ссылка в Нарымский край, где он снова сидел со Свердловым и помогал ему бежать из ссылки.

Отсидев, в 1916 году Чугурин приехал в Петроград, где снова устроился на завод «Промет» и снова жестянщиком. Оттуда его вскоре уволили за организацию забастовки, но товарищи помогли ему устроиться на завод «Айваз», от которого и был введен в Выборгский РК РСДРП(б).

Был активнейшим участником Февральской революции, вместе с Калининым поднимал на борьбу завод "Айваз".

После Февральской Революции Чугурин был избран айвазовцами в Выборгский районный Совет рабочих депутатов.

А когда в Россию вернулся Ленин, настал звездный час моего героя — именно ему, верному ученику вождя, доверили встречать Ильича на Финляндском Вокзале и вручить ему партийный билет за номером 600. Правда, это был не последний партбилет Ленина — позже был № 527, выданный в 1920 г., № 224332, выданный в 1920 г., № 114482 образца того же года, и чисто символический № 0000001 от 16 марта 1927 года — то есть выписанный через три года после смерти.

Вот об этом вручении, конечно, и книжки писали, и стихи сочиняли, и картины рисовали, одну из которых я привожу ниже:

Сами понимаете, когда большевики пришли к власти, "товарищ Петр" взлетел высоко.

В октябре 1917 г. — член Президиума Совета рабочих и солдатских депутатов Выборгского района Петрограда. Затем по личному поручению В. И. Ленина организовал первый продотряд рабочих Выборгской стороны. Во время Гражданской войны на фронте — начальник политотдела 5-й армии. После создания Чрезвычайной комиссии — член президиума и секретарь Президиума ВЧК. Причем когда по предложению Феликса Эдмундовича Дзержинского был создан постоянный Президиум ВЧК, в него вошли всего три человека: председатель — И. К. Ксенофонтов (заместитель председателя ВЧК) и два члена — Г. С. Мороз и И. Д. Чугурин.

Когда Республика начала задыхаться от недостатка топлива, проверенного "товарища Петра" перебрасывают на уголь. В Томске организовывается Правление Угольных копей Западной Сибири ("Сибуголь"), а его председателем назначается Иван Чугурин.

Позже правление было переведено в Ново-Николаевск, будущий Новосибирск, и Чугурин последовал туда.

Но вскоре его из Сибири перебрасывают обеспечить добычу угля в главной "кочегарке" страны — на Донбассе. Там и случилось происшествие, сломавшее карьеру моего героя. Погорел "товарищ Петр" на обычном пьяном загуле, для которого он выбрал крайне неудачное время — самый пик разрухи и голода на Донбассе.

Вот как описывает этот эпизод известный донецкий краевед Олег Измайлов в очерке "Принципиальный Завенягин":

"И вот представьте себе картину: в один прекрасный день по замершему в предсмертных судорогах городу с грохотом проносится мотор, в котором сидят судя по внешнему виду вполне партийные товарищи в кожаных фуражках с алыми звездами, орут дурными голосами пьяные песни (отнюдь не революционного содержания), размахивают револьверами и чуть ли не палят из них в белый свет как в копеечку… Фантасмагория, призрак проклятого прошлого, недавнего причем, с участием деникинских офицеров и махновских атаманов. Представить невозможно!