Сергей Сорочан - Ромейское царство [Часть 2]

Пока в течение VII–IX вв. крестьянское общество оставалось достаточно социально монолитно, оно было весьма устойчиво, особенно к агрессии извне. Его победы над арабами были победами массового крестьянского войска, стратиотского ополчения. Условия жизни византийских крестьян долгое время были лучше, чем в остальном средневековом мире. Недаром в ромейской деревне до XI в. не случалось массовых восстаний по социальным причинам. Но как только крестьяне стали массово превращаться в угнетенную социальную группу, в париков — «присельников», зачастую лишенных своей земли, победы прекратились, и пришлось идти на перестройку общества на феодально-государственный лад, дабы поправить ситуацию. Зоне крестьянской свободы пришел конец, а вместе с ней стал неотвратимо надвигаться и конец Империи, точнее, еще не конец, а то, что необратимо предвещало его.

Это не значит, что само сельское хозяйство пришло в упадок: оно еще долго оставалось на плаву. Росли население, площадь обрабатываемых земель. Археологические исследования в разных регионах Ромейского царства свидетельствуют о росте числа сельских поселений в XI в., и тем более в XII в. Документы из архива Афона показывают, что эта экспансия длилась до первой половины XIV в. Прибыль от сельских занятий была существенна. В некоторых деревнях Македонии крестьяне активно культивировали виноград. Сельский Пелопоннес давал в большом объеме оливковое масло, которое италийские торговцы доставляли в Константинополь и другие значительные центры восточного Средиземноморья. Но в целом положение становилось все более тяжелым в силу необходимости защиты интересов крестьян от динатов — «могущественных властелей», как чрезвычайно характерно стали называть таких помещиков. Теперь именно парики, крестьяне, которые арендовали землю у землевладельцев или государства, стали преобладающей частью сельского населения. Имперское законодательство, несмотря на попытки защитить крестьянские интересы от знатных землевладельцев-«властелей» и сохранить ряды самых массовых налогоплательщиков и воинов, сыграло важную роль в этом явлении. Среди сельского населения постепенно становилось все меньше и меньше крестьян — собственников земли. Этот процесс прекрасно иллюстрируют опять-таки материалы архивов Афона. Всё больше земель оказывалось в руках знатных землевладельцев, помещиков, которые были сильны не только богатством, но и служебным положением. Следует подчеркнуть, что это была не родовая знать, а по большей части сановники, находившиеся на действительной службе или отставные. Причем разница между свободными крестьянами и париками-«присельниками» на землях такой знати все более размывалась. В то время, как государство предоставляло податные льготы земельной аристократии, крестьяне-собственники постепенно трансформировались в париков с соответствующим правовым и фискальным статусом. В западной Малой Азии — ядровых землях Ромейского царства этот процесс был фактически завершен к концу XIII в. В середине — второй половине XIV в. деревенская экономика оказалась разорена последствиями опустошительных эпидемий и войн. Многие византийские деревни были заброшены, другие почти обезлюдели. Их образ навсегда остался в прошлом, а в месте с ним в прошлом осталось и само погибшее Ромейское царство.

Изначально по-другому смотрели на окружающий мир горожане. Со всех окрестностей и отдаленных провинций (эпархий) державы ромеев в города стекались пришлые люди — купцы, паломники, бродяги, мимы, акробаты, от которых можно было узнать разнообразные интересные сведения о близких и далеких землях. Да и время за городскими стенами, казалось, текло быстрее: любые изменения в первую очередь сказывались на византийском городе.

В ходе медленного процесса, начавшегося в IV в., менялась структура и концепция города. Его античная модель, характеризовавшаяся политическим преобладанием в Римской империи, подверглась разложению. Наибольшие изменения принесла христианизация городов, которая, разумеется, совершилась не сразу, не вдруг. Насильственное разрушение языческих храмов было довольно редким и происходило, как правило, в случаях особо враждебных отношений между разными религиозными общинами. Систематического, организованного и массового превращения языческих сооружений в христианские церкви не наблюдалось: по всему миру можно насчитать 1400 таких случаев. Большинство же языческих храмов и синагог продолжали действовать на протяжении почти всего IV столетия, поэтому церкви строили в других, свободных от них местах.

Это повлияло на топографию и облик городов, в особенности их центральных районов, поскольку церкви, мартирии, новые базилики, монастыри стали сооружать поначалу в пригородах, в загородных кладбищенских зонах, особенно там, где чтили память похороненных мучеников, и лишь позже — внутри городов, на местах прежних античных языческих храмов, базилик и античной агоры. Последняя тоже была перестроена, спонтанно застроена новыми зданиями, потеряла свой греко-римский вид площади с почти непременной крытой галереей-стоей. Камень, мрамор, колонны, античные декоративные элементы были расхищены, использованы в новых конструкциях, таких как христианские храмы, крещальни-бапстистери, общественные и частные дома или были безжалостно пережжены на известь для строительного раствора.

Христианские символы, — прежде всего крест, — появились на оборонительных сооружениях, долженствующих защищать города, и на различных городских зданиях, на их закладных или угловых камнях. Над дверями домов и лавок стали вывешивать христианские иконы.

Христианство сыграло большую роль в деле устройства в городах харитарных, то есть благотворительных институтов для проскинитов-паломников, иноземцев, больных, калек, слепцов, нищих, убогих — всех этих птохионов, носокомионов, ксенонов, которые зачастую были подчинены епископам или монастырям.

Роль епископов как духовных лидеров в городах все более росла. Епископ получил резиденцию — епископию, которая, как правило, примыкала к самому большому кириакону в центральной части города. Обычно она имела большой зал с апсидой или триконхом, приемное помещение и верхний этаж с квартирой архиерея. Некоторые резиденции располагали обширным двором — атриумом (аулой) и даже хозяйственными приспособлениями для отжима вина и масла. Вместе с влиятельными членами местной городской общины ( протами , протевонами-протевонтами , ктиторами) епископ формировал группу городских официалов, таких как куратор, ситон , «отец города» — патер полиос и дефенсор ( экдик ). Одновременно приходил в упадок унаследованный от Римской империи институт декурионов (булевтов) и само буле — городской совет из выбранных именитых куриалов . Их деятельность в ромейских городах теперь стала санкционироваться имперским законодательством, а не постановлениями курии , как раньше. Уже в IV в. муниципальные земли и налоги были переданы в пользу императорской казны — res privata. Куриалы потеряли политическую роль и престиж. В V–VI вв. вместо термина булевты (куриалы) появился термин полит . Ну и как водится, городские землевладельцы в ранней Византии, воспользовавшись муниципальной реформой, не теряя времени, активно занялись тем, что можно назвать приватизацией городской собственности, прежде принадлежавшей всей городской общине.