Сергей Сорочан - Ромейское царство [Часть 2]

С VII в. в обиходе появилась, а с IX в. получила широкое распространение керамическая поливная (глазурованная) повседневная, монохромная столовая посуда (блюда, чашки, кувшины, вазы). Внешне поливаподражала дорогим изделиям из металла, в том числе из золота и серебра. Ее делали преимущественно из белой глины с примесью мелкого песка, покрытой блестящей свинцовой глазурью зеленого, желтого или коричневого цветов, и украшали выполненными штампом, рельефными, упрощенными изображениями розеток, птиц, рыб, грифонов, сэнмурвов, всадников и т. п. При обжиге она становилась белой или розоватой из-за высокого естественного содержания кальция. Производство таких сосудов существовало поначалу в балканской Фракии, а позже, с IX–X вв. появилось в Константинополе, было налажено в Никее и, возможно, в Никомидии, откуда изделия поступали во все регионы Ромейского царства. В эпоху Комнинов оно существовало также в восточном Пелопоннесе. В 1992 г. известный специалист по византийской керамике Джозеф Хейсопубликовал свыше 20 000 фрагментов такой посуды разных типов, которые были обнаружены при раскопках одного из районов Константинополя, где стояла церковь Св. Полиевкта (нынешний квартал Сарачхане) Эти и другие исследования позволили установить, что полихромные белоглиняные керамические изделия с комбинацией желтого, зеленого, красного, голубого, черного цветов появились в начале X в. и производились в непосредственной близости от Константинополя до второй четверти XII в. В отличие от монохромных изделий их делали из тонкоотмученной глины и они принадлежали к наиболее редким и дорогим типам византийской керамики: в том же Сарачхане обнаружено всего 175 полихромных сосудов, то есть соотношение достигало 1:99. Правда, с XI в. поливная керамика не константинопольского круга начинает изготовляться преимущественно из красно-коричневой глины и покрывается гравированными изображениями, так называемыми сграффито, нанесенными по жидкой белой глиняной обмазке — ангобу. Теперь на этой посуде оказывается гораздо больше изображений человеческих фигур, всадников, воинов и даже святых. XIII в. еще демонстрировал высококачественные образцы тонкостенной поливной посуды в виде так называемой Зевксипповой керамикис густой глазурью со сложной узорной гравировкой в виде колец и петель, но в целом он положил конец красиво украшенной посуде эпохи Комнинов. С конца этого столетия становятся более выразительными региональные особенности в производстве поливной керамики, примеры чему являют продукция Фессалоники, Серр, островов Лемноса, Кипра. Наступавшие при Палеологах тяжелые времена не могли не отразиться на качестве такой продукции, которая упрощается. Среди ее форм теперь преобладали кавки — чаши-кубки для питья и приема жидкой пищи и большие плоские блюда — кавкопинакии, выполнявшие роль подносов.

Византийская стеклянная посуда была представлена в быту простыми стаканами, коническими кубками, рюмкообразными сосудами, кувшинчиками, колбами, бутылками и не отличалась разнообразием и орнаментацией. К редким изделиям относятся широкие подставки для сосудов, техника исполнения которых предполагала помещение фигурного листка золотой фольги между двумя слоями стекла. Стекло это зачастую было не очень хорошего качества и прозрачности, голубоватого, зеленоватого или оливкового оттенка и редко было украшено изображениями птиц, животных, людей. Три четверти такого стекла было сварено на золе пустынных растений, а четверть — на соде. Еще реже встречались изделия из цветного стекла, подобные великолепной красной стеклянной чаше X в., хранящейся ныне в сокровищнице собора Сан-Марко в Венеции. Впрочем, византийское стекло ценилось за границей, примером чему могут служить семнадцать сосудов, презентованных василевсом Романом I в Ломбардию.

Шкафов и подвесных полок в своих домах ромеи, скорее всего, не знали. Мебель заметно упростилась. Ею служили главным образом просто оформленные сундуки, скамьи — скампы, реже — селлы, табуреты, стулья с прямыми спинками, в том числе, складные, тогда как спали на низких кроватях — кравватах, кравактахна четырех ножках с натянутыми внутри каркаса из досок ремнями или тесьмой. Для удобства, мягкости на них клали матрацы, подушки, набитые чаще всего сеном, а те, кто побогаче, пользовались простынями, шерстяными и стегаными одеялами, яркими покрывалами и коврами. Редкостью, встречавшейся только у богачей, была резная, точеная мебель, отделанная костяными или бронзовыми, латунными накладками, росписью, а иногда эмалью, золотом и драгоценными камнями. Столы были прямоугольной, круглой или более редкой D-образной формы, а для письма пользовались наклонной подставкой, которую иногда выполняли в виде шкафчика, в боку которого находились полки. В ходу были также деревянные ложа с высоким изголовьем и низким изножьем. Впрочем, обычай возлежать во время трапез ушел в прошлое после VI в. Только в царском дворце он сохранялся до X в., да и то лишь во время парадных пиров. В провинциальных городах и поселениях функцию столов, стульев и кроватей куда чаще выполняли скамьи, иногда выложенные из камней и встроенные в стены жилых помещений.

Домашние вещи и белье ромеи, за неимением шкафов, хранили в сундуках, а бытовые мелочи, украшения, даже рукописи, письма держали в деревянных шкатулках — мофсикиях, сартах, украшенных резными костяными пластинами с изображениями воинов, цирковых персонажей, животных, птиц в обрамлении орнамента в виде розеток, звездочек. К слову, кость шла и на украшение мебели, дверей.

Для впечатления домашнего комфорта использовали обилие тканей, разнообразные занавеси, портьеры на арочных проемах, в дверях, пушистые или гладкие ковры-тапы, гобелены, которыми иногда разгораживали комнату.

В холодное время для обогрева жилья, а также для приготовления, особенно разогрева пищи, рыбного соуса-гарона, служили салтсарииили гареры— низкие керамические чашеобразные сосуды с двумя ручками на высоком поддоне с отверстием сбоку для разведения огня, а еще чаще — металлические жаровни- арулыв виде противней с многочисленными сквозными отверстиями, поверх которых тлели древесные угли. Иногда такие приспособления имели несколько вытяжных отверстий и коническую сужающуюся верхнюю часть. На их крышку, как в блюдо или чашу, наливали острый соус, который сохраняли в горячем виде, сжигая угли в нижнем отделении. В такой соус перед едой погружали кусочки жареного или запеченного мяса, рыбы. Глиняные жаровни, которые, вероятно, имели повседневное применение в домашнем хозяйстве, за столом, из практических соображений зачастую покрывали поливой, обычно темно-коричневого цвета. Некоторые из таких сосудов с искусными лепными украшениями, должно быть, использовали в парадных случаях, во время пиров и празднеств. Самая ранняя из известных жаровен относится к первой четверти VII в., но общее распространение такие вещи получили не ранее IX в., можно только предполагать, почему. Арулы, вероятно, вышли из моды в поздневизантийский период, ко времени которого уже полностью исчезли из состава византийской керамики. Во всяком случае, великий эрудит начала XIV в. Максим Плануд еще вспоминал, как он едва не угорел от них, ибо, желая согреться, принес в комнату, где ночевал, углей. Послушаем его воспоминания: «Среди ночи я проснулся. Голова болела так, как никогда раньше, мне было дурно, меня тошнило, я был не в силах даже встать на ноги, чтобы отворить дверь Едва высунувшись наружу я тотчас упал в обморок. А на другой день мне попалась книга Аристотеля… и Бог тотчас навел меня на то место, где говориться, что от угара люди мучаются головными болями, а многие погибают».