Сергей Сорочан - Ромейское царство [Часть 2]

Посещение церкви было обязательным и продолжительное уклонение не могло не остаться незамеченным. Чтобы дать прихожанину возможность почувствовать себя частью религиозного празднества, ему давали возможность поучаствовать в торжественной процессии. Бывало, что всю ночь длилась служба, в которой главное место отводилось религиозным гимнам — основным, центральным в литургическом богослужении христианским священным песнопениям, обычно известным как псалмодии и молитвенные каноны, тропари (тропарионы) или стихиры.

Византийцы высоко ценили музыку и пение. И то, и другое изначально входило в общественную и частную, в церковную и народную жизнь, включая позднеантичные карнавалы, театральные представления, спортивные игры, пиры- симпосии, похороны. Иногда это были произведения с глубоким содержанием, которые несли печаль и были похожи на песни трагедии. Вспоминая песни куртизанки Родопы, историк начала VII в. Феофилакт Симокатта отмечал, что, как ни странно, их мелодии «не прельщают, а учат целомудрию». Духовые и ударные инструменты звучали во время сражений, военных и государственных церемоний. При этом науку гармонии в ранней Византии постигали с помощью сочинений философа Порфирия(232/233 — 305 гг.) и Аристида Квинтилиана, авторов древних руководств с использованием античной греческой музыкальной нотной записи.

Развитие византийской музыки началось особенно активно с VIII–IX вв., когда была решена проблема новой нотной записи — стали указывать ноты и интервалы между тонами, долготу нот, тональность и ритм. Существовала 16-нотная гамма для светской музыки и 8-нотная для религиозных произведений. Древневизантийская нотная запись настолько отличалась от западной системы нотации, что современные ученые с большим трудом научились в ней разбираться.

Вообще, наши знания о музыке Ромейского царства крайне скудны. Ясно лишь, что ромеи любили как возвышенное литургическое пение, сопровождавшее церковное богослужение и выходы василевсов, так и простонародную, «мирскую» музыку, звучавшую в инструментальном сопровождении на праздниках урожая, карнавалах, на ипподроме, во время некоторых шествий, процессий, на свадьбах и похоронах. Гимны, как мы уже знаем из рассказа о византийской поэзии, сочиняли и миряне, и особенно священнослужители, клирики, причем скорее ритмичными, чем рифмованными стихами, а поэт-мелист и музыкант, придумывавший мелодию к стихам, часто соединялись в одном лице. Зачастую сочиненное пелось вокалом, монофонно, особенно церковное пение. Даже когда несколько человек пели вместе, все равно звучал один голос, что символизировало единство веры. Музыкального аккомпанемента в этом случае не требовалось, хотя в Ромейском царстве знали разнообразные, известные с эпохи античности духовые, струнные и ударные музыкальные инструменты: авлосы, под которыми понимали и свирель, и флейту, и рог из кости, пандурыили лютнис тремя-четырьмя струнами, кифары или кинирыв виде струнно-щипковой лиры (на ней превосходно музицировал суровый солдат и любитель смазливых юношей, иконоборец Константин V), а также ударные медные тарелки — кимвалы. В ходу были и многострунные цитры, и смычковые инструменты азиатского происхождения, по описанию похожие на современную критскую лиру или западную средневековую скрипку, предком которой она являлась.

Во время торжественных выходов императора, церемоний проскипсиса и приема послов звучал сложный духовой музыкальный инструмент — трубный орган. Его гидравлический прототип был изобретен уже в III в. до н. э. Ктесибием Александрийским, но ромеи переделали аппарат так, что в нем через трубы различной длины стали проходить потоки не воды, а воздуха, нагнетаемого мехами. От длины трубы зависела тональность звука, который она издавала. К слову, василевс Константин IX Мономах (1042–1055 гг.) не мог терпеть этот инструмент, зато обожал флейту. Возрождение органа в Европе ускорилось после того, как упомянутый выше кифаред, василевс Константин V в 757 г. послал его в дар королю франков Пипину Короткому, отцу Карла Великого. Видимо, ромеи могли изготовлять как огромные стационарные дворцовые органы, используемые на светских церемониях, так и небольшие портативные, служившие для домашнего музицирования, легко транспортируемые, поскольку василевс Константин VI (780–797 гг.) и его мать Ирина смогли взять такой инструмент с собой, когда выехали к армии во Фракию. Роль органа резко упала при Палеологах, которые заменили его духовыми оркестрами. Отзвуки таких ансамблей остались в метерхане— инструментальной музыке османских янычар.

С не меньшей пышностью и великолепием отмечались постоянные и экстраординарные государственные праздники: та генефлиа — «день рождения» и освящения Константинополя как Нового Иерусалима (11 мая), коронация василевса, день рождения императора, его свадьба, рождение или крестины царских детей. С типологической точки зрения их все тоже можно отнести к числу праздников закрепления.

Во время победоносных триумфов одетый в златотканый хитон василевс со скипетром и мечом въезжал через Золотые ворота столицы Империи на белом коне, попона которого была усеяна драгоценностями, и лишь въехав в них, принимал золотой венец, после чего под пение величаний ехал с процессией до Дворца по улицам, усыпанным лепестками цветов и украшенным подсвечниками, роскошными тканями и зеленью. Во всяком случае, именно так описывают въезд в Константинополь Никифора Фоки, «бледной смерти сарацинов», сокрушившего арабов в 965 г. Правда, с эпохи Комнинов празднование триумфов стало ограничиваться Ипподромом. Лишь в 1281 г. победивший латинов под Белградом василевс Михаил VIII Палеолог, устроившись на возвышенном месте во Влахернском дворце, приказал провести в позорной процессии через весь город взятых в плен италийцев: изнуренные, подавленные, пленники сидели по одному в ряд на конях, опустив обе ноги на одну сторону и держали в руках «копья» из папируса и тростника в знак своего поражения и бессилия. Поравнявшись с царем, они должны были приподняться на седле и смиренно поклониться. «По обеим сторонам этой процессии, — рассказывает Георгий Пахимер, — стояли огромные толпы народа, из которого многие тронуты были несчастьем пленных и жалели, что с таким бесчестьем ведут вельмож; другие насмехались, говоря, что это естественное следствие гордости, которая сначала немного польстит, а потом подвергнет большой беде; иные же из черни свистели и глумились над ними». Таким стал последний из отпразднованных триумфов в истории Византии.