Сергей Сорочан - Ромейское царство [Часть 2]

Такие идеи стали еще более навязчивыми в середине XIX в. в славянофильских кругах. Впрочем, хваля Византию за ее Православие, в остальном славянофилы не видели в ней ничего хорошего, поскольку славян она угнетала. Тем не менее, в 70-х гг. этого столетия, вместе с разочарованием в идее панславизма, в очередной раз воскресает идея, что Россия должна наследовать Ромейскому царству. Эту идею в 1875 г. в своей знаменитой книге «Византизм и славянство» сформулировал писатель и философ Константин Леонтьев (1831–1891 гг.). Он утверждал, что «византизм» — это цивилизация или культура, основными составляющими которых являются самодержавие, отличное от западного христианство и совокупность некоторых эстетических представлений. Только это и необходимо России для расцвета. Такие идеи совпали со стремлением России к расчленению пришедшей в упадок Османской империи. В ходе очередной русско-турецкой войны русские войска в 1878 г. оказались под Константинополем. Даже архитектуру России к этому времени заполоняет псевдовизантийский стиль. Вплоть до 1917 г. идея наследования Россией Ромейского царства развивается по нарастающей. Создавался новый, империалистический образ Византии, в котором лучшее, — например, крестьянскую общину, — она получила якобы от славян.

После большевистского переворота о Византии в России надолго забыли, и на некоторый период само это слово оказалось под запретом как символ царизма и мракобесия. Лишь в новое время вновь появилось стремление искать какой-то третий путь развития, обоснование того, что Россия это не Восток и не Запад. При этом постепенно все более крепнет мысль о том, что прямых параллелей и с тем, и с другим у нее быть не может. Правда, и тут прошлое вырывается иногда на волю протуберанцами старых идей, вроде возвращения христианам собора Св. Софии Константинопольской. 25 февраля 2015 г. эту идею на полном серьезе поддержала Госдума Российской Федерации, заявившая, что не пожалеет для этого средств на реставрацию и на труд лучших специалистов, ученых. Едва ли это может вызвать у турецкого правительства нечто большее, чем улыбку, а скорее, породит досаду у мусульман, каких немало и в самой России.

Украина, конечно, тоже имеет отношение к византийскому наследию, поскольку оно идет через Киевскую Русь. Но Украина хочет строить национальное государство, ориентированное на Европу, а Византия была империей. Поэтому для Украины Ромейское царство менее важно, чем для России с ее подспудными имперскими амбициями.

Куда больше византийско-православная тема оказалась в центре греческой национальной Великой Идеи — мечты о включении греческого населения Византии в греческое государство с конечной целью отвоевания Константинополя и всех греческих территорий ради триумфа греческой нации над варварами-завоевателями. Гетерия — тайное общество греков, возглавило с XVIII в. эту борьбу с «туркократией», не задумываясь о том, что само многоэтничное Ромейское царство, действительно, было православным, но никогда не ощущало себя национальным государством греков. По воле царской России на Ионических островах был в 1800 г. создан своего рода прообраз самостоятельной греческой государственности — Республика Семи Соединенных островов. В 1821 г в Греции произошло неудачное восстание против турецкого господства, которое организовал фанариот Александр Ипсиланти . На одной стороне знамени Ипсиланти была хорошо понятная для посвященных надпись «Сим победиши» и изображение римского императора Константина Великого, а на другой — феникс, возрождающийся из пламени, символ возрождения Ромейской державы. Это восстание, несмотря на многообразную поддержку повстанцев Россией, было разгромлено, Константинопольский Вселенский патриарх казнен, а идеология Византийской империи после этого окончательно растворилась в греческом национализме. Именно поэтому Йорга считал, что Византия после Византии тогда умерла. Едва ли с этим можно согласиться.

В 1829 г. Греция все же получила автономию. В результате Афины и рожденное греческое государство стали рассматриваться как временное образование, точка отсчета в великом марше во имя неотомщенных братьев, которые до сих пор страдают от ненавистного турецкого ярма. Таким образом, идеи Византии продолжали подпитывать радикальный греческий национализм и шовинизм, который в XIX–XX вв. столкнулся с ответным турецким национализмом. Тогда же начались крайности, приведшие к страшным убийствам и погромам. Овладение Константинополем войсками Антанты в 1919 г. оказалось кратковременным, а въезд командовавшего ими французского генерала Франш-д’Эспере в город под колокольный звон на белом коне остался еще одним пустым символом обретения навсегда утерянного. Катастрофой обернулось отраженное турками в 1922 г. вторжение греков в Анатолию, вылившееся в кровавую резню греков в Смирне.

Новосозданное молодое турецкое государство утвердило существование турецкой нации, но модернизация Турции привела к парадоксальной ситуации. Уничтожая нравы Оттоманской империи, она провозгласила светское государство и равенство всех в гражданских правах, при этом… поставив мусульман на первое место и продолжая считать кощунством обращение в христианство. В 1930 г. турки, следуя по пути «девизантинизации», переименовали Константинополь в Стамбул и пытались избавиться от остатков греческого населения города, сначала за счет принудительного обмена населением, потом наложением непомерных налогов во время Второй мировой войны. Наконец, жуткие погромы весны 1955 г. оставили в городе Вселенского патриарха с небольшой группой соотечественников. Мечты о возвращении Константинополя наконец окончательно ушли в прошлое.

Впрочем, обида на турок за то, что они обладают богатствами, принадлежащими христианскому культурному прошлому, осталась. Эта тема вместе с другими нереализованными чаяниями появлялась в средствах массовой информации в наиболее конфликтные моменты — столкновений на Кипре, претензий Греции относительно морского шельфа и воздушного пространства, нагнетания военной напряженности на границе с Турцией. До сих пор в Афинах стоит статуя легендарного мученика и неофициального святого современной Греции — императора ромеев Константина XI Драгаша Палеолога, вызывающе подняв руку с мечом.

Травма коллективной памяти греков проявляется и ныне в целой череде проблем греко-турецких отношений, и даже в греческих дорожных знаках, которые упрямо указывают направление на Константинополь, а не на Стамбул. И едва ли эту травму будет способно изгладить вступление Турции в Евросоюз. Некоторые представители турецких властей и ныне упрямо считают время христианских императоров в Византии «темной главой» в истории, после которой, вслед за завоеванием Константинополя мусульманами наступило «время Просвещения», а имамы требуют превратить музей «Айя София» в «похищенную» у них действующую мечеть. На период главного мусульманского праздника — Рамадана так периодически и происходит. Даже на турецком флаге рядом с звездой гордо изображен по сути дела не полумесяц, а убывающая луна — луна в ущербе, в своей последней четверти. Это напоминание того, как выглядело небо в то роковое для ромеев раннее утро вторника, когда их столица окончательно пала и султан приказал перенести символ молодого месяца на свои знамена. К слову, до сих пор годовщину османского завоевания Константинополя массово, со слезами на глазах празднуют в Стамбуле, а современные турецкие политики даже решаются называть ее «наибольшим праздником в современной истории Турции». Несмотря на осуждение общественности, в конце 2015 г. турецкое правительство собиралось снести два византийских храма — Св. вмч. Георгия и Вознесения Христова в старейшей части Константинополя, чтобы оборудовать на этой площади огромную автостоянку. Под влиянием идей неоосманства турецкое правительство стало заново переделывать бывшие византийские церкви в мечети. И это при том, что мусульмане в полной мере обеспечены необходимым культовым пространством. Заметим, что турецкие власти прилагают значительные усилия, чтобы стереть признаки христианского присутствия в азиатской части Турции. К примеру, в древнем трапезундском храме Айя София, превращенном в мечеть, в 2017 г. не поскупились на установление электронной системы, которая выдвигает специальные шторы, чтобы во время намаза закрывать византийские фрески. Турция уже не империя, она стала национальным государством, в котором преобладают турки, но корень ментального наследия «могильщиков ромеев» глубок и, наверное, неистребим.