Евгений Добренко - Поздний сталинизм: Эстетика политики. Том 1

Как известно, первая версия романа Фадеева была подвергнута официальной критике и последующим существенным переделкам. Речь шла о том, чтобы показать «партийное руководство» молодогвардейцами. С первой публикации романа и присуждения ему Сталинской премии первой степени до его критики в печати прошло полтора года. Эта задержка объясняется, очевидно, тем, что Сталин познакомился с романом, только посмотрев фильм Сергея Герасимова, снятый в 1947 году. Роман Фадеева печатался в течение всего 1945 года, после чего был удостоен Сталинской премии. В это время Сталин был занят военными действиями на Западном фронте, участием в Потсдамской конференции, а затем – войной с Японией. В середине октября 1945 года с ним случился инсульт, после которого он почти до конца года не появлялся в Кремле, а затем находился в длительном отпуске. Очевидно, Сталинские премии за 1945 год присуждались без его участия, и романа Фадеева он либо не читал вовсе, либо знакомился отрывочно с журнальной публикацией.

Как бы то ни было, Герасимов ввел партийных руководителей в фильм, а Фадеев засел за переделку, а точнее, за расширение романа. Он заново написал семь глав и сильно переработал еще двадцать пять глав романа. В результате сделанных им дополнений количество глав выросло с пятидесяти четырех в первой редакции до шестидесяти четырех во второй. Многие главы были существенно расширены – главным образом за счет рассказа о «партийном руководстве». Тема «отцов» заняла в романе настолько важное место, что сам Фадеев шутил в разговорах с друзьями, что он «переделывает „Молодую гвардию“ на старую».

История двух редакций «Молодой гвардии» представляет собой лабораторно чистый случай переписывания военной литературы (ее стилистики, поэтики, идеологии) в послевоенную. Катерина Кларк имела все основания утверждать, что «вторая редакция являет собой замечательный по чистоте и ясности вариант исторического „божественного плана“, выраженного в понятиях мифа о большой семье» [262] Кларк К. Советский роман: История как ритуал. Екатеринбург: Изд-во Уральского ун-та, 2002. С. 141. , что превратило роман Фадеева «в образцовый учебник по приемам изображения положительного героя» – в нем «соцреалистический канон описания героя представлен в более или менее полном виде» [263] Кларк К. Положительный герой как вербальная икона // Соцреалистический канон. С. 576–577. .

В первой редакции романа связь между вождем и «сыновьями и дочерями» осуществлялась непосредственно и сугубо идеально. Вот знаменитая сцена, когда молодогвардейцы слушают речь Сталина по радио:

Тот, кто не сидел при свете коптилки в нетопленой комнатке или в блиндаже, когда не только бушует на дворе осенняя стужа, – когда человек унижен, растоптан, нищ, – кто не ловил окоченевшей рукой у потайного радио свободную волну своей родины, тот никогда не поймет, с каким чувством слушали они эту неторопливую покойную речь из самой Москвы. Все, что неосознанно жило в патриотическом чувстве этих людей, от шестнадцатилетнего мальчика до старой женщины, дочери сельского столяра, – все это возвращалось к ним теперь, облеченное в простую, прямую правду фактов, цифр, одухотворенное орлиным взором в будущее… Это они, простые люди, на долю которых выпали такие немыслимые страдания и мучения, говорили сейчас его голосом миру… Это говорила их месть устами человечнейшего из людей… Дыхание огромного мира, окружающего их маленьких городок, затоптанный в грязи сапогами вражеских солдат, мощное содрогание родной земли, биение ночной Москвы ворвались в комнату и наполнили их сердца счастьем осознания своей принадлежности к этому миру.

Но соцреалистический сюжет предполагает наличие не только вождя, но и партийных руководителей. В новой редакции романа Фадеев передал партийным органам в лице Лютикова, действующего от имени некоего «подпольного райкома», все руководящие функции, превратив «Молодую гвардию» из самодеятельной организации комсомольцев в первой версии романа в своеобразный молодежный филиал партийной организации. Лютиков требует от молодогвардейцев не предпринимать без его разрешения никаких действий. Но и сам он действует, лишь «посоветовавшись с товарищами», которые «поставлены над нами». Ясно, что над этими «старшими товарищами» из обкома стоят ЦК, Ставка и сам Сталин.

Всегда мысливший политически и функционально, Сталин полагал, что прямой связи между вождем и «сыновьями» недостаточно. В его иерархически-бюрократическом сознании между ними должны были стоять партийные функционеры («отцы»), не просто вдохновляющие и духовно поддерживающие «сынов и дочерей», но организационно руководящие и политически направляющие их. «Отец» и «сын» – Лютиков и Олег Кошевой – в финале романа практически сливаются. Оба седые, они предстают перед смертью как «народные вожаки – старый и молодой».

Требование показать партийное руководство в «Молодой гвардии» было яркой демонстрацией возврата к прежним героическим конвенциям. Ритуальность и иерархичность, отошедшие во время войны на задний план, поскольку не отвечали требованиям массовой мобилизации и сковывали индивидуальную инициативу и самодеятельность, вернулись после войны потому, что изменились функции искусства: обретшая прежнюю уверенность и стабильность власть занималась самоэкспонированием. Демонстрация власти становилась основанием ее легитимности.

Этим определяется и крайне необычная для Фадеева эстетика романа. Основной модус «Молодой гвардии» – трагический героизм. Наиболее полное развитие эта эстетика получила в статье Шиллера «О трагическом искусстве». Он писал, что в основе трагических эмоций лежат следующие условия:

Во-первых, предмет нашего сострадания должен быть родственным нам в полном смысле этого слова, а действие, которому предстоит вызывать сочувствие, должно быть нравственным, то есть свободным. Во-вторых, страдание, его источники и степени должны быть полностью сообщены нам в виде ряда связанных между собой событий, то есть, в-третьих, оно должно быть чувственно воспроизведено, не описано в повествовании, но непосредственно представлено пред нами в виде действия. Все эти условия искусство объединяет и осуществляет в трагедии [264] Шиллер Ф. Статьи по эстетике // Шиллер Ф. Собр. соч. в 7 т. Т. 6. М., 1957. С. 58. .

«Молодая гвардия» написана в полном соответствии с этой программой трагического искусства: молодогвардейцы показаны как воплощение нравственности и образец для подражания, весь роман – история событий, приведших их к страданиям, и, наконец, сами страдания «чувственно воспроизведены» с максимальной степенью натурализма и непосредственности.