Сергей Сорочан - Ромейское царство

В 813 г. болгары, еще больше преисполнившись самоуверенности и в очередной раз наголову разгромив под Адрианополем в несколько раз превосходившую их армию ромеев, осадили Константинополь, который стоял на грани гражданского мятежа. Пригороды были уничтожены, сметены захватчиками и лишь неприступные стены в очередной раз чудом спасли Город. Теперь можно было только горько печалится, вспоминая победные времена правления воинственного иконоборца Константина V. Добряк-император, окруженный предателями, да и проявивший себя слабым, безавторитетным, безумно расточительным правителем, попросту раздававшим деньги Патриарху, духовенству и двору, в отчаянии отрекся от трона в пользу коварного и опытного Льва, командующего восставшими войсками Анатолика. Его пятерых детей-мальчиков оскопили, а самого экс-василевса, жену Прокопию и дочерей отправили в изгнание, в монастыри, велев жить незаметно. Через тридцать два года, безвыездно прожив на маленьком пустынном островке Платия в Мраморном море, бывший неудачливый император ромеев окончит свои дни под скромным именем инока Афанасия.

Было от чего прийти в отчаяние и вновь начать искать причины Божьего гнева, а также духовные и материальные источники спасения. Поиски настроили на привычный ход мыслей и возродили прежние группировки. Уже в начале IX в. василевсы возобновили гонение на иконы. Иконоборство вновь стало поднимать голову, вступив в свой второй этап. Реакция особенно активизировалась в правление умного, способного, преисполненного боевого духа, деятельного, но жестокого василевса Льва V Армянина (813–820 гг.), прозванного иконодулами «звероименным тираном», «ассирийским драконом», «делателем преступлений», «злославным богоненавистником». Восстанавливая иконоборство, его сторонники, особенно их идейный предводитель, бывший иконописец, иеромонах, один из самых мощных, раскованных мыслителей той эпохи, армянин Иоанн Грамматик , убедительно указывали на синоде, созванном в 815 г. на Пасху в храме Св. Софии, что времена правления иконокластов, уничтожавших иконы как идолов, были гораздо более счастливыми и полезными для государства, самих василевсов и их детей, чем правление иконопочитателей. Последних вновь обвиняли во всех несчастьях и, прежде всего, в военных неудачах.

Действительно, нетрудно было заметить, что все государи, царствовавшие после восстановления иконопочитания, были несчастливы на войне и кончили довольно плохо: Константин ослеплен, Ирина свержена, Никифор убит болгарами, Михаил низложен. Все чаще, все громче на улицах можно было слышать слоган: «Долой кости икон!». Несмотря на сопротивление Патриарха Никифора, который был известен своими трудами-апологиями в защиту икон, в частности, тремя трактатами-возражениями, так называемыми Антирретиками против Константина V, и пользовался поддержкой ряда митрополитов, а также несмотря на крайне энергичное, даже открыто вызывающее, противодействие Феодора Студита, главы своеобразной ортодоксальной монашеской партии, иконоборцы вновь восторжествовали: изготовление икон было объявлено «бесполезным», духовенство призвали «не учить иконопоклонству», а в церквах иконы вновь, как и во времена Льва Исавра, стали перевешивать как можно выше, под предлогом защиты их от поругания, а на деле дабы не воздавать им культового поклонения и не зажигать перед ними свечей.

И… будто по мановению Божьей руки на Ромейское царство на долгое время снизошел мир: на Западе все успокоилось. Граница и столица были дополнительно укреплены, кое-кто из нерадивых, корыстолюбивых фемных архонтов предан суду. С молодым болгарским ханом Омуртагом, преемником наводившего ужас Крума, незадолго перед тем внезапно умершего жуткой смертью, видимо, от инсульта, удалось заключить тридцатилетнее перемирие, а внутренние раздоры, усилившиеся среди арабов, мятежное религиозное движение во главе с персом Бабеком, вызвали кризис власти у мусульман и положили конец их набегам. Однако общественный порядок Льву Армянину не удалось восстановить и не мудрено: согласно царскому эдикту, любой человек в любое время мог разбить священный образ, не опасаясь понести за это наказание, поэтому ризы со святыми изображениями рвали в клочья, иконы сбивали камнями, пачкали калом, рубили топорами и жгли на площадях и рынках. На Соборе 815 г., состоявшемся в константинопольской Айя. Софии, был провозглашен возврат к решениям Иерийского собора 754 г. Православных епископов избивали, пороли плетьми из воловьих жил, а самых упорных несогласных, включая непреклонного Феодора Студита, отправили в ссылку. Василевс создал сеть агентов и доносчиков, которые следили за любыми проявлениями иконопочитания, а уличенных бичевали, арестовывали, изгоняли, морили голодом. Такую жестокость к подданным не смогли компенсировать даже военно-политические успехи царя.

В 820 г. Лев Армянин был неожиданно убит, что стало результатом заговора его старого товарища по оружию Михаила, бывшего начальника экскувитов — дворцовых царских караульных. Этот простой, коренастый, полуграмотный, едва умевший читать и писать провинциал из малоазийского города Амория страдал заиканием и вошел в историю с соответствующим прозвищем Травл — «Заика», или «Шепелявый». Обвиненный в измене Льву, он был отправлен в темницу, где, закованный в цепи, дожидался весьма эксцентричной казни: его должны были бросить в печь императорских бань, привязав к обезьяне. Но пока ужасная расправа готовилась, сторонники Михаила успели безжалостно расправиться с василевсом, изрубив его мечами на ранней утренней службе прямо в алтаре дворцовой церкви, отсекли ему руку то ли с крестом, то ли с кадилом, которыми несчастный пытался отбиваться, а убитого поместили в общественное отхожее место, чтобы потом в обнаженном виде проволочить по Ипподрому и свезти на муле в гавань. Здесь труп свергнутого царя погрузили на корабль и, вместе с женой и четырьмя сыновьями, отправили на находившийся примерно в двух десятках километров от Константинополя остров Халки в Мраморном море, где мальчиков кастрировали.

Новый василевс, амбициозный Михаил II был грубовато-прямодушным, невежественным солдатом с хамскими манерами, которому однако хватило здравого смысла не будить религиозные страсти, споры и предоставить верующим полную свободу, по крайней мере, за пределами столицы, лишь бы они слишком явно не проявляли приверженность к иконам и не занимались открытым проповедованием иконопочитания. Все относящееся к иконам должно было «погрузиться в великое молчание». Василевс освободил всех заключенных и сосланных иконопочитателей во главе с многократно пострадавшим Феодором Студитом и низложенным Патриархом Никифором, которые мирно скончались соответственно в 826 и 829 гг. Иконы, как и при Льве Армянине, не убирали из церквей, но старались держать их повыше под предлогом, что невежественные христиане, будто идолопоклонники, доходят в своем заблуждении до употребления краски с икон на Причастие и берут образы святых в качестве анадохов — «крестных отцов» детей. Верившие в иконы вынуждены были молитвенно общаться со священниками-иконоборцами и новым иконоборским Патриархом Антонием Кассиматом (821–837 гг.), причащаться у них. При этом далеко не все понимали, что они поступают плохо, неправославно.