Сергей Сорочан - Ромейское царство

Из «Алексиады» византийской принцессы Анны Комниной (1083 — ок. 1153/54 г.) о её отце, Алексее I Комнине, и его действиях против латинов.

Алексей был не слишком высок, и размах его плеч вполне соответствовал росту. Стоя, он не производил сильного впечатления на окружающих, но когда он, грозно сверкая глазами, сидел на императорском троне, то был подобен молнии: такое всеподобающее сияние исходило от его лица и от всего тела. Дугой изгибались его черные брови, из-под которых глаза глядели грозно и вместе с тем кротко. Блеск его глаз, сияние лица, благородная линия щек, на которые набегал румянец, одновременно пугали и ободряли людей. Широкие плечи, крепкие руки, выпуклая грудь — весь его героический облик вселял в большинство людей восторг и изумление. В этом муже сочетались красота, изящество и непревзойденное величие. Если же он вступал в беседу, то казалось, что его устами говорит пламенный оратор Демосфен. Потоком доводов он увлекал слух и душу, был великолепен и непоборим в речах, так же, как и в бою, одинаково умел метать копье и очаровывать слушателей…

XI. 10. Выступившие в поход на Иерусалим франки, стремясь к завоеванию сирийских городов, многое обещали епископу Пизы [201] Пиза — город-государство в северной Италии, одна из мощных средневековых морских республик, долго соперничавшая с Венецией и Генуей. за поддержку в достижении их цели. […] Император, получив об этом известие, приказал строить корабли во всех областях Ромейской империи [202] В начале XI в. в Ромейском царстве существовало шесть морских фем, которые поставляли так называемый фемный флот. Но к 1099 г., ко времени, о котором идет речь в рассказе, территория всех этих фем почти полностью была занята сельчуками и норманнами. Поэтому поставлять флот теперь должны были все области Империи, а вскоре он вообще станет наёмным. . Немало кораблей стали сооружать они в самом царственном городе. Сам же он время от времени совершал объезды на монере [203] Корабль с одним рядом весел. и указывал строителям, что и как следует делать. Зная опытность пизанцев в морских боях и опасаясь сражения с ними, император поместил на носу каждого корабля бронзовую или железную голову льва или какого-нибудь другого животного, — позолоченные, с разинутой пастью, головы эти являли собой страшное зрелище. Огонь, бросаемый по трубам в неприятеля, проходил через их пасти, и казалось, будто его извергают львы или другие звери. […] общее командование флотом он поручил Ландульфу и назначил его, как самого опытного в морской войне, великим дукой.

Покинув столицу в апреле [204] 1099 г. , они с ромейским флотом прибыли к Самосу [205] Крупный остров в Эгейском море, у западного побережья Малой Азии. , причалили к суше и сошли на берег, чтобы покрыть корабли асфальтом и увеличить этим их прочность. Узнав, что мимо прошел пизанский флот, они отчалили и поспешили вслед за ним. […].

Между тем ромейский флот не вступил в бой с пизанцами в правильном боевом строю, а напал на них быстро и беспорядочно. Сам Ландульф первым подплыл к пизанским кораблям, но неудачно метнул огонь [206] Имеется в виду знаменитый «жидкий огонь» — горючая смесь, направляемая на врага из специальных труб — сифонов. и достиг лишь того, что огонь рассеялся. Комит по имени Елеимон отважно атаковал с кормы большой корабль, однако его судно зацепилось за руль вражеского и не смогло отплыть. Елеимон попал бы в плен, если бы немедленно не кинулся к снарядам, не бросил в пизанцев огонь и не поразил цель. Затем он быстро повернул корабль и тотчас же поджег еще три огромных варварских корабля. Между тем внезапно разгулявшийся ветер взволновал море, стал трепать корабли и грозил вот-вот потопить их (волны бушевали, реи скрипели и паруса рвались). Варвары, испуганные огнем (ведь они не привыкли к снарядам, благодаря которым можно направлять пламя, по своей природе поднимающееся вверх, куда угодно — вниз и в стороны) и устрашенные бурей, решили обратиться в бегство.

Из описания крестоносца Одо де Девиля, капеллана французского короля Людовика VII Молодого и монаха монастыря Сен-Дени, посетившего Константинополь в 1148/1149 гг.

[…] Константинополь — слава греков — в действительности богаче, чем о нем говорят, он имеет форму треугольного паруса. […] море окружает город с двух сторон. По прибытии справа находится Рука Святого Георгия (Золотой Рог), слева — река, которая вытекает оттуда и простирается примерно на четыре мили [207] Речь идет о проливе Босфор. . Далее находится дворец, который называют Влахернским, он воздвигнут на небольшом возвышении, но тем не менее, восхищает своей архитектурой, богатством и размерами и дает возможность своим хозяевам наслаждаться тройным удовольствием от тройного пейзажа — деревенского, морского и городского. Его внешняя красота практически не сравнима ни с чем, а внутренняя ее еще и превосходит. Все украшено золотом и мрамором различных оттенков, расположенным с большим вкусом, и я не знаю, что важнее — его стоимость или красота, изящество искусства или ценность материалов. Третий угол треугольника занят полями, но он защищен двойной стеной с башнями [208] Таково описание главной оборонительной стены Феодосия. , которая простирается от моря до дворца примерно на две мили. Эта стена не очень внушительна, и ее башни не высоки, но я думаю, что город гордиться своим многочисленным населением и традиционным спокойствием. Внутри стен — обрабатываемая при помощи плуга и мотыги незанятая земля, которая дает жителям всевозможные овощи. Подземные акведуки приносят в город пресную воду в больших количествах. Но город вместе с тем грязный и смрадный, многие его уголки обречены на вечный мрак. В итоге богатым достаются красивые дома на улицах, беднякам и чужестранцам — грязь и мрак. Там происходят убийства, кражи и другие преступления, которым необходима темнота. В этом городе живут без закона, все богатые здесь короли, почти все бедняки — воры и преступления совершаются без страха и скрытности, потому что преступление остается тайным и безнаказанным. Город превосходит все другие как по богатству, так и по порокам.

Из описания Константинополя испанского еврея-путешественника Вениамина из Туделы (1171 г.).

[…] Жители города очень богаты золотом и драгоценными камнями, они привыкли к шелковой одежде, украшенной золотой вышивкой, они ездят на лошадях и похожи на принцев. Страна по-настоящему богата тканями, хлебом, мясом и вином. Нигде в мире не найдешь похожего процветания.

«Ромейская история, начинающаяся с царствования Иоанна Комнина» Никиты Хониата (ок. 1155–1217 гг.) о раздаче земель под условием несения воинской службы.