Сергей Сорочан - Ромейское царство

Никифор Григора о Лионской унии.

Между тем Патриарх Иосиф [234] Константинопольский патриарх Иосиф I (1266–1275 гг.). , не принимая единения, уступает свой престол, кому угодно и, вскоре удалившись из столицы, поселяется в монастыре Архистратига, у Босфора […]. Немало было и из знатных людей, которые весьма крепко держались своего убеждения, противоречившего царским приказаниям [235] Михаила VIII Палеолога (1259–1282 гг.). . Поставленный в такое затруднительное положение, царь решил идти одной какой-нибудь дорогой из двух, если уже крайняя необходимость не допускает другого исхода, то есть или всех согласить с собой, или всех признать врагами. Итак, сначала он пытался вкрадчивыми словами и ласками заманить и завлечь умы, несогласные с ним, говоря, что это дело благоразумия, а не желания новизны. А быть благоразумным — значит принимать меры против бедствия прежде, нежели они наступили […]. Если, прибавлял он, придут неприятели, то для Константинополя, еще во многих местах разрушенного и еще возобновляемого, или, если можно так выразиться, мало по мало воскресающего из мертвых, настанут бедствия более тяжкие, чем минувшие; неприятели сделаются господами не только храмов, но и решительно всего — наших детей, жен, имущества; а сами господа, быв ограбленными, сделаются из свободных рабами не только по телу, но и по душе, и, уступая силе необходимости, станут выполнять волю врагов. Дело дойдет до того, что некому будет уже отстаивать отечественные обычаи и законоположения, равно как священные правила и догматы, но все легко извратится и уничтожится. Предвидя это, я и становлюсь покорным исполнителем того, чего требует благоразумие. А благоразумие требует того, чтобы в крайности предпочитать меньшее зло большему и большую выгоду меньшей. Говоря так, царь одних убедил, других нет. Посему, оставил убеждение, он пошел другим путем — насилием. По воле царя, оно употреблено было во многих и разнообразных видах: лишение состояния, ссылка, тюрьма, ослепление, плети, отсечение руки […].

«Каталонская компания» в описании Никифора Григоры.

[…] Что же касается до латинов, шедших с кесарем Рожером, то они, проходя через оставшиеся у несчастных римлян города, поступали как нельзя хуже; они накинулись, как на неприятелей, на тех, которыми были призваны, говоря в свое оправдание, что не получают от казны определенного годового жалованья и что потому прежде, чем умереть с голоду им самим, им необходимо уморить тех, которые их призвали, а своих обещаний не выполнили. Таким образом, можно было видеть не только, как расхищались имущества жалких римлян, как были насилуемы девицы и замужние женщины, как были связываемы и истязаемы другими способами старики и священники (неприязненная и безжалостная рука латинов была находчива на истязание), но часто и то, как над головой римлянина сверкал обнаженный меч, грозя ему немедленной смертью, если не объявит, где хранятся его деньги. Римляне или отдавали все и сами оставались ни с чем; или же, не имея чем откупиться, валялись по дорогам, с отсеченными оконечностями тела, представляя из себя жалкое зрелище, выпрашивая у прохожих ломоть хлеба или какой-нибудь обол, и не имея никаких других средств к поддержанию жизни, кроме языка и ручьев слез. Узнал об этом и царь [236] Андроник II Палеолог (1282–1328 гг.). […]. Он видел, что призванные им чужеземцы опустошают римские владения больше, чем неприятели, что они для римлян сущее божеское наказание. Но видел и то, что не может отомстить им за все их обиды, потому что его полки возбуждали только смех своею малочисленностью […].

1. При каких обстоятельствах произошло освобождение Константинополя от латинов? Сравните сведения Георгия Акрополита и его продолжателя, Георгия Пахимера и установите в чем они совпадают, а в чем противоречат? Можно ли на них построить связную, цельную картину исторического события?

2. Почему Константинополь оказался в столь жалком состоянии во время латинского владычества? Насколько верно и полно объяснение Никифора Григоры?

3. Исходя из текста «Ромейской истории» Никифора Григоры, установите, какими доводами пользовался Михаил VIII для убеждения противников Лионской унии? Насколько его аргументы были разумны, а действия оправданны?

4. В чем причина разнузданности каталонцев в Малой Азии, согласно рассказу Никифора Григоры? Действительно ли василевс не мог противостоять им и у него не было другого выхода?

Нестабильность экономики, бесконечные распри знати, братоубийственная гражданская война, все возраставшие территориальные потери — вот чем были наполнено последнее столетие истории некогда великой Империи. Она перестала быть блистательной державой, превращаясь во второстепенное, крошечное феодальное государство Византию, не оказывавшее существенного влияния на окружающий мир. Для последних поколений ромеев, пытавшихся приспособиться к трагическим событиям, переломить их грозный ход, это стало повседневной реальностью. Но самый страшный удар готовили турки-османы, которым предстояло затянуть смертельную петлю на шее поверженного былого великана…

Сложными и противоречивыми выдались для византийской деревни XIV–XV вв. ее истории. Благоприятные условия предшествующего времени канули в прошлое. От постоянных войн, как внешних, так и внутренних, в первую очередь страдали крестьяне: горели деревни, вытаптывались поля, угонялся скот, гибли сами земледельцы. Кто только не покушался на их жизнь и имущество — сербы и болгары, турки и латиняне, по-гречески латины, как византийцы собирательно обозначали всех западноевропейцев. Не всегда по-христиански поступали и богатые соотечественники, сутяжничеством, обманом или силой отбирая земли у нуждавшихся агроиков , как теперь обозначали крестьян-земледельцев.

Византийская деревня развивалась явно в сторону укрепления феодализма. Последние столетия существования Ромейского царства стали временем установления господства крупных поместий «князьков»-династов и монастырей, которые различными средствами приобретали новые земли и зависимых крестьян-париков. Землевладение свободных общинников сократилось до минимума и составляло теперь лишь незначительную часть.

В поздней Византии владения династов и монастырей быстро росли за счет земель прежних свободных землепашцев-георгов, арендаторов и общинных угодий. Земельный фонд стал чрезвычайно подвижным, что было следствием обострившейся борьбы за землю как источник доходов.