Сергей Сорочан - Ромейское царство

Из сорока окон, прорезавших кольцо под главным куполом с изображением гигантского креста на фоне звездного неба, в церковь вливался бледный струящийся свет, создавая иллюзию парения огромной блистающей, драгоценной полусферы, висящей в 56 метрах от пола, то есть на высоте 16-17-го этажа, что по тем временам воспринималось как небоскреб. Для усиления эффекта на подоконниках окон купола поначалу разместили зеркала-рефлекторы, собиравшие свет в центре купола, где был изображен огромный мозаичный крест. Уникальная световая природа храма с подвешенными на длинных медных цепях изысканными серебряными дисковидными хоросамис лампами создавала образ движущегося, «вращающегося» огня и света, — некоего облака Света, завораживающий эффект которого столетиями поражал всех входивших в Айя Софию. Когда, часть купола рухнула во время сильнейшего землетрясения 557 г., он был заново тщательно отстроен, даже поднят еще на шесть метров племянником умершего к тому времени Исидора Милетского, Исидором Младшим. Конструкция оставалась рекордной вплоть до наших дней, когда был изобретен метод строительства из бетона. Даже Юстиниан и его архитекторы не пытались повторить раз удавшийся, революционный по своей значимости эксперимент.

Историк Прокопий писал, что уникальные купола Св. Софии держались, «будто подвешенные к небу золотой цепью». Правда, их чудовищное давление на стены заставило уже с IX в. снаружи подпирать храм все новыми и новыми массивными арочными контрфорсами, которые продолжали достраивать вплоть до XIV в. Поэтому со временем внешний облик Великой церкви сильно мутировал: ее основной конструктивный каркас из нефа, перекрытого куполом, оказался скрыт мощными каменными подпорками, ризолитами — частями фасада, выступающими за основную линию, башенками и всевозможными служебными помещениями. Но внутри, то есть именно там, где она должна была рассматриваться как модель мироздания, Айя София сохранилась в первозданном виде.

Сакральный свет, льющийся из 214 окон, бесподобная иллюминация из сотен подвешенных на цепях ламп и подсвечников, сияние множества лампад, мерцание драгоценной утвари, блеск цветного мрамора, тончайшая резьба позолоченных капителей 128 разнообразных, огромных, массивных багряных, розовых, желтых, зеленых, черных колонн, взятых из древних языческих храмов и поставленных друг на друга, словно игрушки сказочных гигантов, фрески в виде гирлянд цветов и символов христианства, изумительные мозаичные панно, сплошной ковер золотых мозаик потолков, которые придворный поэт VI в. Павел Силенциарийуподобил освященным солнцем горным вершинам, создавали потрясающее впечатление и заставляли поверить, что здесь поют неземные хоры. Юстиниан I хотел превзойти новым великолепным зданием славу и величие грандиозного Иерусалимского храма, сооруженного в середине X в. за десять лет семьюдесятью тысячами строителей, которыми, по преданию, руководил легендарный Веселеил, архитектор великого древнееврейского царя Соломона. Это ему удалось. Ромейские историки рассказывают, что когда император вошел в новый великолепный, весь залитый светом храм, то, опередив Патриарха и прочих сопровождавших, поднял руки и провозгласил: «Честь и слава Всевышнему, который посчитал меня достойным совершить такое дело. О Соломон, я превзошел тебя!». Уже одно то, что это мудрое здание выдержало полторы тысячи лет и до сих пор впечатляет приходящих в него, не может не вызвать восхищения. Трепет рождают плиты его пола, протертые до углублений коленями тысяч и тысяч грешников, веками приходивших сюда каяться пред Господом.

Расположенный на холме, неподалеку от грандиозного комплекса Большого императорского дворца и Ипподрома, далеко видный с моря и с суши, храм Св. Софии, на воздвижение которого была брошена вся мощь Империи, стал не только главной церковью Ромейского царства, демонстрацией ее величия, символом отношений христианского императора с Богом, но и главной святыней всего православного Востока, «храмом храмов», подобием Вселенной, как ее представляли ромеи. Он долгое время оставался недосягаемым памятником-образцом, сказочным шедевром для многих народов средневековой Европы и Азии, побывав в котором, они говорили, что очутились будто на небесах. Достаточно сказать, что на строительство всемирно известного Собора Св. Петра в Риме ушло около 350 лет, а купол большего диаметра, чем в Айя Софии был сооружен в Европе лишь девять веков спустя, в эпоху Возрождения, архитектором Филиппо Брунеллески для знаменитого собор Санта Мария дель Фьоре во Флоренции.

Кроме всего прочего храм Св. Софии играл первостепенную, церемониальную роль на протяжении всей истории византийского государства. Здесь хранились, буквально свисали с потолка, вызывая изумление и восхищение иноземцев, государственные регалии власти — символы императорского сана, в том числе несколько десятков пожертвованных царских венцов, включая тот, главный, который возлагал на голову нового государя Константинопольский патриарх. Здесь же, вдоль стен, будто в музее, стояло множество величайших реликвий христианства, к которым благоговейно приходили прикоснуться паломники.

Во время торжеств император входил в храм через юго-западный вестибюль, так называемый «вестибюль воинов», откуда, оставив венец, меч и стражу, следовал с сопровождавшими его чиновниками в прихожую- нартексчерез так называемые Прекрасные двери навстречу Патриарху. Поцеловав Евангелие и крест, император обменивался поклоном и взаимным поцелуем с Патриархом, после чего следовал к громадным центральным дверям (7,6 на 4 метра), что вели из нартекса в основное помещение храма. Они были сделаны из чудодейственной древесины легендарного Ноева ковчега, окованы серебром и, будучи символом райских врат, назывались Царскими, ибо никто, кроме царя ромеев, не имел права в них входить. В юго-восточном углу Великой церкви имелось специальное, отгороженное драгоценными занавесями место — митаторий, особое пространство, где император переодевался перед богослужением в драгоценные одежды и где стояло высокое седалище, на котором он восседал. Во время Божественной литургии он мог оставаться невидимым для подданных. После окончания службы из митатория можно было по винтовой лестнице незаметно подняться на высокую галерею здания и через двухэтажные крытые переходы вернуться в Большой императорский дворец. На этих галереях, так называемых катихумениях, связанных дверями и с патриаршими покоями, не раз проводили важнейшие заседания высших лиц, даже церковные соборы. Вода, подведенная сюда по трубам, и сборная дождевая служила даже для патриаршей бани, устроенной здесь же. На галереях толпились во время службы женщины-прихожанки, а у парапета, на квадрате зеленого мрамора, прямо напротив алтаря, стояла скамья императрицы. Для последней это было особенно удобно, поскольку в галерею храма Св. Софии, как уже сказано, можно было попасть переходами непосредственно из дворца, избегнув самые людные места византийской столицы.