Сергей Сорочан - Ромейское царство

Так или иначе, к 535 г. эпоха римского права сменилась эпохой византийского права. Последующие четыре столетия Империя жила, руководствуясь наследием императорских юристов VI в., а 36 новелл Юстиниана, имевших отношение к Церкви, вошли в многочисленные сборники церковных постановлений — номоканоны (от греч. номос — «закон» и канон — «правило») и светские юридические сборники, выборки ( эпитомы ), обобщения ( синопсисы ), причем не только византийские, но и южных славян и Руси. Более того, при помощи «Свода гражданского права» народы и правители учились тому, как нужно управлять государством, чтить законы и как смотреть на власть государя. Именно в законах Юстиниана впервые был озвучен основополагающий принцип абсолютной монархии: «Что угодно государю, то имеет силу закона», и принцип этот был блестяще применен на практике. Уже в университетах средневекового Запада с XI в. началось комментирование, или, как было принято говорить, глоссаторство Свода. И до сих пор римское право, защищающее частную собственность, лежит в основе гражданского права большинства европейских стран, а Кодекс Юстиниана обязательно изучают студенты юридических факультетов, продолжающие использовать его латинские выражения. Реформаторский вклад императора и его юристов, их гигантский интеллектуальный подвиг трудно переоценить.

К началу VI в. за истекшие двести лет окончательно сложилась стройная церковная организация ранней Византии — таксис екклисиас , построенная по образцу государственной организации Империи. Городские квартальные и местные сельские христианские храмы с их совместно молившимися коллективами — общинами верующих, церковными приходами — параикиями или паройкиями (от греческого слова «соседи») объединялись в церковные области — епархии, самые крупные из которых насчитывали порой сотни приходов.

Обычно наиболее значительные города являлись центрами епархий или архиепископий, а главные города, имевшие статус столицы края, округа, — центрами митрополий. Последние ограничивались пределами одной либо сразу нескольких провинций. Над ними стояли церковные кафедры, пользующиеся в силу разных причин особым признанием. Со времен Четвертого Вселенского собора 451 г., состоявшегося в малоазийском городе Халкидоне, их стали именовать Патриархиями. Эта строго иерархическая структура называлась Ромаион екклисиан — Ромейская Церковь.

Со времен Халкидонского Вселенского собора весь православный мир стал управляться пятью одновременно существовавшими, формально равноправными Патриархиями. Три из них были наиболее древними — с центрами в Старом Риме, Александрии Египетской и Антиохии Сирийской. Последние две отличались особой активностью богословских школ. Небольшой Иерусалим — центр четвертой Патриархии воспринимался как столица христианского мира, главное место благочестивых паломничеств — ксенитий к самым прославленным святыням, таким как Гроб Господень. Константинопольский епископ сначала подчинялся старейшей митрополии Фракии с центром в Ираклии Фракийской на берегу Мраморного моря, но постепенно его авторитет, как предстоятеля главной столицы Империи, рос и закреплялся решениями церковных соборов, пока все с того же 451 г. не приобрел статус Патриарха. Еще раз заметим, что этот термин как высший иерархический церковный титул стал фигурировать с последней трети V в.

Таким образом, вместо централизации в Ромейском царстве долгое время действовала административная система церковной пентархии (от греческого пентос — «пять»). Закрепленная решением Халкидонского собора, эта административная география оставалось основой строения Церкви, хотя и посеяла семена раздора с Западом, поскольку сделало верховенство Папы римского чисто номинальным. Именно с этого момента зародилось соперничество между Старым и Новым Римом по поводу приоритета в церковной сфере, которое в последующие века будет становится все более ожесточенным, пока не дойдет до окончательного разрыва.

Столичный Патриарх, архиепископ Константинополя, как первосвященник формально был независим от государя ромеев, но на деле он весьма зависел от его расположения. Недаром около 30 % всех известных с VI в. византийских Патриархов, в том числе признанные авторитеты в делах Церкви и вопросах богословия, вынужденно уходили или даже низлагались из-за конфликтов, серьезных противоречий с императорами, что иногда вызывало крупные политические потрясения в Империи. Особенно это было опасно тогда, когда государь вторгался в сферу сложных богословских вопросов и вызывал внутрицерковные противоречия. Вместе с тем Константинопольский патриарх мог организовать эффективное противодействие воле императора уже хотя бы потому, что был человеком наиболее близким государю, его советником и наставником, который проводил коронации, крестины, заупокойные службы в семье самого императора и его родственников, принимал исповеди, заставлял их каяться в совершенных грехах. Он же являлся главой правящего Священного Синода . Это собрание духовных лиц, епископов, ставшее уже с IV в. постоянным в связи со всем более увеличивающемся количеством дел, готовило и принимало все важные акты, связанные с жизнью Церкви. Со временем Синод разросся за счет большого штата клириков, принадлежавших Великой церкви — Св. Софии, и превратился в настоящий административный совет, отчасти скопированный с императорского. В его состав входили такие важные церковные начальники-архонты как сакелларий — церковный казначей, а позднее инспектор монастырей; эконом , надзиравший за хозяйством Церкви; скевофилак — хранитель сокровищ Великой церкви; хартофилак — глава патриаршей канцелярии, хранитель документации и прочие. Лишь с IX в. его состав сузился до высших иерархов — митрополитов, архиепископов и ближайших помощников Патриарха. Священный Синод влиял и на экдикион , — созданный при Юстиниане церковный трибунал из служащих патриаршей Церкви. В общем, «рычагов воздействия» хватало.

Митрополитов назначал опять таки лично Патриарх, который выбирал их из трех кандидатов, предложенных Священным Синодом. Его контроль выражался в присутствии патриаршего представителя на избрании митрополита и вручении избраннику омофора — особой накидки-шарфа как знака согласия и защиты.

В конце IV в. появились епископы с церковным титулом экзарх . Чаще всего так назывался верховный архиепископ, которому во всем церковном диоцезе, то есть крупном церковном округе, подчинялись другие митрополиты — главы церковных областей на территории такого большого округа.