Сергей Сорочан - Ромейское царство

Приемами, перепиской в раннюю эпоху ведал магистр оффикий. Кроме того, в Ромейском царстве существовало специальное «ведомство по управлению варварами», в котором служил целый штат высокообразованных профессионалов — протоасикриты и асикриты (старшие секретари и просто секретари), василики («царевы люди») и ерминевты — обученные толмачи, переводчики со всех известных тогда языков. Службу переводчиков при магистре оффикий возглавлял главный, дословно — «великий переводчик» — мегас диерминевтис . Все они, будучи официальными чиновниками, имели собственные свинцовые печати-моливдулы, которые с помощью пропущенного через них шнура- миринфа прикрепляли к документам, письмам, тюкам с дипломатическими грузами. Послы, главы делегаций далеко не всегда владели языками народов, к которым отправлялись: пренебрежительно считалось, что эти инородцы сами должны стремиться овладеть греческим или латынью, на которых снисходила общаться с ними Империя ромеев. И лишь немногие из них, наиболее талантливые, толковые и способные к языкам стремились овладеть варварскими наречиями, языками тех народов, с которыми им предстояло вести дипломатические переговоры, иногда сочетавшиеся с миссионерскими проектами.

Византийские посольства были небольшими и, не считая обслуги и сопровождающих, обычно состояли из одного-трех ведущих человек. Определяющими считались их качества собеседников. Поэтому важный документ мог доставить в одиночку и толковый сановник невысокого ранга. Главное, чтобы он был «человеком честным, набожным, неподкупным и готовым пожертвовать собой ради отчизны».

Ромейский посланник, обязанности которого обычно выполнялись как однократное поручение императора, перед отправкой проходил своеобразный экзамен о знании страны, обычаев и традиций народа, к которому его отправляли. Предварительно с ним устраивали «ролевую игру»: предлагали список тем, заданий и спрашивали о том, как он будет поступать при разных предлагаемых обстоятельствах.

Даже будучи духовным лицом, византийский посол, чтобы не уронить престиж Ромейского царства, должен был быть одет, как приличествует имперскому послу, а не монаху. Добравшись до чужеземного двора, он должен был насколько возможно выказывать приветливость, уступчивость, обходительность, великодушие и щедрость, никогда не проявлять пренебрежения к противоположной стороне, хвалить местные порядки и обычаи, но так, чтобы не уронить собственное достоинство и не унизить тем самым Империю ромеев. К примеру, если полудикие гунны все свои дела, включая переговоры, вели, по их обычаю, не слезая с коней, ромейские послы тоже были вынуждены оставаться верхом, чтобы не спешиваться перед конными варварами. Даже побежденная теми же гуннами, Византия не отступала, а снисходила, заключая с ними мир.

Прибыв к иностранному государю, посланник первым делом лично предъявлял верительную грамоту. Она подтверждала его полномочия. Лишь затем следовали устные сообщения от императора. Дипломат Приск Панийский в своем сочинении «Византийская история и деяния Аттилы» вспоминал как прибывшие посланники-ромеи вошли в шатер великого хана, охраняемый «многочисленной толпой варваров». Этот низкорослый, коренастый, широкоплечий человек с приплюснутым монгольским носом, глубоко посаженными глазами и несколькими жидкими волосками на подбородке вместо бороды был упрям, заносчив и не знал жалости. «Аттила, — пишет Приск, — сидел на деревянной скамье. Мы стали несколько поодаль от его седалища, а Максимин подошел к варвару, приветствовал его. Он вручил ему царские грамоты и сказал, что царь желает здоровья ему и всем его домашним. Аттила отвечал: „Пусть с римлянами будет то, чего они не желают“». Ритуал был соблюден, богатейшие дары за оказанный прием преподнесены, хотя обе стороны не доверяли друг другу, а Аттила в конце концов выведал, что за попыткой заключить с ним договор о мире и дружбе крылась тайная организация его устранения с помощью подосланного убийцы.

В таких делах импровизация сводилась к минимуму. Дипломат заранее получал подробное предписание, — каким образом себя вести на переговорах с иноземцами, к каким целям и какими средствами стремиться. Конечно, он должен был благоразумно следить за обстоятельствами и в силу их мог и не исполнить приказанного ему, но вообще немотивированный отход от инструкций сурово карался. В любом случае, только после того, как император подтверждал привезенный договор, он обретал силу, как правило, на тридцать лет, что считалось достаточным для соблюдения «глубокого» или «вечного» мира.

Именно ромеи упрочили в международном праве подхваченный остальными народами принцип абсолютной дипломатической неприкосновенности личности посла — «исполнителя дел священных». Они же создали формуляры международных договоров, которые составлялись на языках обеих договаривающихся сторон, разработали дипломатический церемониал их подписания. И все же риск посольских миссий был велик, порой требовал героических усилии для их выполнения, особенно в дальних, слабоорганизованных странах, полных грабителей, разбойников, диких племен. Не всегда помогала даже такая мера предосторожности как обмен заложниками, которых было принято давать и получать во время переговоров, чтобы избежать обмана.

Кроме всего прочего, византийские послы также тщательно собирали сведения о варварских народах, изучали их историю, происхождение, быт, нравы, обычаи, богатство, организацию власти, военное дело, взаимоотношения с соседями и т. п. Такой сбор был поставлен на постоянную основу и велся весьма компетентно, системно и комплексно. Ведь, чтобы управлять народами, считали византийцы, надо о них знать все. Поэтому, в отличие от своих предшественников — римлян, не интересовавшихся банальной жизнью неримлян, они, несмотря на свою имперскую спесь, гордыню и тщеславие, были полны живого, мудрого любопытства по отношению к культуре и жизни иноземных народов.

Иноземных послов и их свиту, встретив на границе, с утонченной вежливостью, торжественно сопровождали в Константинополь, следуя строго установленным маршрутом, останавливаясь в намеченных для этого постоялых дворах, под надзором соглядатаев, причем иногда специально везли кружным путем, стремясь запутать варваров, указать им самые непроходимые дороги, чтобы посеять в их сознании мысль о том, как трудно достичь столицы Ромейского царства. Несмотря на то, что дорога в таких случаях затягивалась, с того момента, как прибывшие оказывались на территории Империи ромеев, их содержало византийское государство на средства казны, хотя такое чрезвычайное гостеприимство было весьма накладно. К слову, прибывшим можно было совершать покупки и продажи того, что им хотелось, даже составлять контракты, но, как правило, ни шага нельзя было ступить без надзора, получая только ту точно дозированную информацию, которая была угодна византийским властям.