Алексей Маслов - Книга 5. Стили и секты

Так или приблизительно так проповедовал жарким летом 1814 г. известный мастер по стилю мэйхуачжуан (»Столбы сливы мэйхуа») и руководитель одной из тайных религиозных сект «Учение восьми триграмм» Фэн Кэшань. Лишь удивительные способности Фэн Кэшаня и блестящее мастерство его учеников позволяли ему вот уже в течение нескольких лет не только уходить от преследования императорских войск, но даже одерживать победы в стычках с хорошо вооруженными отрядами, противопоставляя им лишь недорогие, ломкие мечи и ясеневые шесты. Но кольцо вокруг его секты уже сжималось.

В августе 1812 г. Фэн Кэшань вместе с другим руководителем секты мастером ушу Ли Вэньчэном поднял восстание против правящей цинской династии, считая, что «наступил великий хаос, а очистительный вихрь наконец-то сметет всех, кроме последователей учения Восьми триграмм». Но Ли Вэньчэнь погиб, Фэн Кэшань спасся лишь вместе с горсткой сектантов-фанатиков. Руководитель крупнейшей школы ушу, мудрец и проповедник был обречен. В декабре 1814 г. он будет предательски схвачен и замучен в Пекинской тюрьме. Считается, что после него никто так и не смог воссоздать школу мэйхуачжуан.

Этот необычный человек обладал поистине удивительными знаниями. Школа мэйхуачжуан — «Столбов сливы мэйхуа» была создана в 1662–1722 г. одним из инструкторов армейского штаба в Пекине, выходцем из провинции Хэнань уезда Хуасянь Чжу Тяоцунем (

— 1786), недалеко от которого Фэн Кэшань и закончил свой путь. Фэн был человеком весьма уважаемым и известным в своем уезде, так как служил главным финансовым ревизором. Благодаря ему налоги регулярно поступали в казну, так как никто не решался спорить с таким ревизором как Фэн Кэшань — в руках он имел такую силу, что мог без труда повалить даже небольшой дом. В общем, ему была обеспечена безбедная и спокойная жизнь. Но судьба распорядилась иначе, в 1797 г. он присоединяется к секте «Триграммы Ли», известной своими знатоками кулачного искусства, которые к тому же утверждали, что «все учения и религии соединяются воедино, все направления и школы ушу стремятся к одному». Сектантская традиция вообще безболезненно принимала и включала в себя практически любые вероучения, идеи и доктрины, нимало не заботясь об их видимых взаимопротиворечиях — последователям секты было ясно, что это лишь разные дороги к спасению и достижению «земли обетованной», будь то христианский рай или Западная земля, где «Нерожденная праматерь» денно и нощно печется о спасении людей.

Большинство таких сект так или иначе были связаны с традицией «Белого лотоса» — Байляньцзяо. Первые группы Байляньцзяо возникли еще в У-У1 в, но само движение достигло расцвета лишь к ХУ1 в., ознаменовав его широкими и весьма умелыми проповедями, а также чередой восстаний. Байляньцзяо не представлял собой какого-то единого общества или движения, это был ряд разрозненных сект, объединенных общими идеями о спасении. Последователи Байляньцзяо питались исключительно постной пищей (не случайно их храмы назывались «вегетарианскими залами»), вели скромный, а зачастую и аскетический образ жизни, соблюдая многие нравственные нормы. Считалось безусловным, что добрые дела надо совершать не механически, не «по заданию» (это большой грех), но по велению абсолютно чистой души, открытой небесным потокам. Обычно наиболее ревностные сектанты придерживались обета безбрачия, что, впрочем, не мешало им устраивать фантастические по своим масштабам оргии. Это ничуть не противоречило общей идеологии сект, так как представляло собой символическое (впрочем как и реальное) взаимодополнение мужского и женского начал и достижение через это удивительного долголетия и даже просветления. Тем не менее официальные власти по понятным причинам придерживались иного мнения, не случайно масштабы еретических ритуалов внушали ужас и порождали к жизни строгие запреты. «Белый лотос» неоднократно запрещали в Х1У-ХУ вв. за то что проповедники «всячески и бесстыдно мутили народ и отвлекали его от землепашества».

Сектанты верили, что на небе в Западном раю обитает Нерожденная праматерь — Ушэн Лаому — высшее божество, которому поклонялись практически во всех народных сектах и которое зачастую ассоциировалось с Буддой будущего Амитабой. Нерожденная праматерь постоянно печется о спасении своих детей — людей, заблудившихся «в мире желаний». Если в течение жизни следовать особым ритуалам и запретам, например, питаться постной пищей, регулярно возносить молитвы, то после смерти последователь может обрести спасение и вечное блаженство в Западном раю, в той светлой стране, где бьют фонтаны кристально-чистой воды и где нет страданий.

Идеи Байляньцзяо формировались под решающим воздействием буддийской доктрины секты Тяньтай (»Небесного престола») и чань-буддизма, хотя сектанты признавали все учения. Не трудно понять, почему основным типом практики в сектах стали занятия медитацией и сложными гимнастико-дыхательными упражнениями. Именно здесь ушу, входившее в каждодневное расписание сектантов, стало именоваться «гунфу» — «высшее мастерство», ведь это был реальный и абсолютно целостный путь к просветлению и спасению.

Именно в одну из таких синкретических сект (напомним — в то время находящихся под запретом) и попадает Фэн Кэшань. Что привлекло его сюда — человека небедного и известного?

В 1808 г. он знакомится с мастером Тан Хэнлэ (

— 1813), учеником знаменитого Чжу Тяоцуня, у которого и начинается обучаться мэйхуачжуан. Однажды Тан Хэнлэ посвящает своего лучшего ученика Фэн Кэшаня в тайную доктрину «Учения восьми триграмм» и вскоре Фэн принимает посвящение в секту. Через некоторое время Фэн Кэшань становится инструктором боевых искусств в Багуацзяо. Ездя по деревням он преподает стиль мэйхуачжан, одновременно проповедует учение о спасении и вскоре становиться «посвящающим учителем» — наставником, проводящим прием в секту новых членов. Фэн уходит с государственной службы, фанатично исполняя еретические ритуалы. Дар Фэна как проповедника был велик — меньше чем за год он создает несколько десятков школ багуацзяо в Хэнани и в Хэбэе, основанных на изучении мэйхуачжуан. Многие последователи считали его «посланцем, спустившимся с Небес» и принимали его мастерство в ушу за удивительный и чудесный дар духов. Именно Фэн разрабатывает сложную теорию стиля, связанную с эзотерическим учением багуацзяо. Но, как мы уже говорили, разгром восстания, поднятого сектой Фэн Кэшаня, надолго прервал развитие стиля. Лишь дальние последователи Фэна, уцелевшие после страшных событий, стали по крупицам собирать мэйхуачжуан и донесли его до наших дней.

Стиль получил свое название от того, что все его упражнения и методики включают цифру «пять». Именно столько лепестков в соцветии сливы мэйхуа, ставшей символом эстетического переживания мира и умиротворенного покоя души, единящейся с природой. Мэйхуачжуан базируется на пяти основных статичных позициях, которые изучаются на протяжении первых трех лет: малая позиция, позиция прыжка или большая позиция, позиция боя, изогнутая позиция, позиция следования. Именно в таких статичных позициях боец овладевает собственными энергетическими возможностями, укрепляет ноги, учится чувствовать свое тело и «ощущать землю», подпитываясь от нее. Не случайно в стиле распространена поговорка: «Все изменения в позициях кулачного искусства происходят от ног».