Алексей Маслов - Книга 5. Стили и секты

Мэйхуачжуан славится своим запутанными быстрыми передвижениями. Традиционно отработка передвижений проходила на сложном сооружении, называемом «столбы сливы мэйхуа» (отсюда же и название стиля). В самом простом виде — это пять пеньков, вбитых в землю: один посередине и четыре по квадрату. Они и напоминали соцветие цветка сливы. На них отрабатывались передвижения, перескоки, прыжки, удары ногами и даже сальто. Высота столбиков варьировалась в зависимости от технического уровня бойца, в классических школах мэйхуачжуан она сегодня составляет чуть больше роста человека. Естественно, что риск упасть достаточно велик и требуется не только немалое техническое умение, но и психологическая подготовка, чтобы не упасть вниз, где иногда насыпалась острая галька или втыкался острый расщепленный бамбук.

Другой разновидностью тренировки передвижений были мэйхуакэн — «ямки мэйхуа». В этом случае в земле выкапывались четыре, девять или семнадцать ямок глубиной в пять-десять сантиметров, занимавших в общей сложности пространство около двух метров, в достаточно сложной конфигурации. Прыгая в таких ямках бойцы могли отрабатывать целые комплексы с мечами и палками, а иногда и проводили парные поединки.

Вся боевая техника базировалась на принципе, называемом «восьмью направлениями» — бафан, который связывался с древним учением о «восьми триграммах». «Восемь направлений» представляли собой восемь типов передвижений в сочетании с ударами ног, рук и движениями корпусом. Из сектантских верований пришли в стиль и сложные способы медитации, причем тренировка считалась «внешним» фактором, в то время как дыхательные упражнения — фактором внутреннем и более тайным, большинство из таких упражнений демонстрировали лишь в момент посвящения в секту. Эту теорию «внешнего-внутреннего» выражал базовый принцип стиля: «Снаружи укрепляй мышцы, кости и кожу, внутри же упражняй дыхание-ци».

Сегодня мэйхуачжуан в своем истинном виде сохранился в некоторых деревнях в Хэбэе, Шаньдуне и Хэнани. Практикуется он и под Пекином, его можно даже увидеть на показательных выступлениях спортсменов. Но знатоки говорят, что все это — очень далеко от истинной традиции «цветка сливы».

Загадка Гань Фэнчи

Одним из самых известных стилей практикуемых в тайных обществах, стал хуацюань («Кулак цветков»). С этим стилем связана жизнь удивительного и во всех отношениях интересного человека Гань Фэнчи.

Жил Гань Фэнчи в 1723–1796 гг. в местечке близ современного Нанкина. Хроники того времени уважительно писали о нем: «Гань Фэнчи обладает огромной волшебной силой, он постиг глубины кулачного искусства стилей внутренней и внешней семьи, и поэтому нет ему равных». В молодости Гань Фэнчи обучался у известных мастеров «внутренней семьи» Хуан Байцзя и Ся Пина и даже считался их прямым преемником. В зрелом возрасте он, как гласит его биография в «Записках по истории цинской династии» (»Циньши гао — Гань Фэнчи чжуань»): «Достигнув мастерства во внутренних стилях, совместил их с боевыми методами внешних стилей, в результате чего и появился хуацюань».

Гань Фэнчи уже при своей жизни считался одним из «восьми великих бойцов» эпохи Цин. Он без труда поднимал быка, мог убить тигра, дробил у себя на ладони камни в порошок. Правда, с виду он отнюдь не был могучим человеком, и все свои «подвиги» совершал за счет феноменального владения ци, приобретенного благодаря занятиям внутренними стилями. Однажды, гостя в доме одного из уездных начальников, он поразил присутствующих тем, что на расстоянии ста шагов сбил с дерева гроздь слив мэйхуа ватным шариком, при этом ни одна нить на шарике не растрепалась!.

Этот человек стал настоящим героем народных легенд. В конце Х1Х в. родился даже целый народный роман, где действовал Гань Фэнчи под прозвищем «Рыцарь меча» (цзяньцзя). С ранней молодости он состоял в антицинских тайных обществах, принадлежащих к группе «Общество Неба и Земли» — знаменитой Триаде. Гань быстро стал руководителем одного из отрядов, по некоторым сведениям в его подчинении находилось 185 прекрасно обученных бойцов, что по тем временам было немалым количеством. Его ученики возглавляли многие «алтари» тайных обществ в Нанкине и в провинции Хэнань.

Первоначально цинская администрация не оценила всей опасности таких обществ, считая их обычными народными объединениями. Например, Гань Фэнчи безо всякой тайны свободно ходил по деревням и проповедовал о необходимости восстановить китайскую династию Мин. Его несколько раз арестовывали, но неизменно отпускали Первый раз Гань Фэнчи арестовали в 1706 г. за то, что он «занимаясь гунфу попирает законы», причем было подозрение, что он «чинил серьезную смуту». Гань дважды подвергался наказанию палками, но ни в чем не сознался, и его пришлось отпустить, что однако не помешало в официальном донесении записать: «Такого рода бандиты являются настоящей бедой, грозящей нашему государству изнутри. Ни в коем случае нельзя несерьезно относится к ним или пренебрегать этим».

До нас дошел примечательный документ об участии мастеров боевых искусств в тайных обществах. Это доклад императорского наместника в провинции Чжэцзян Ли Вэя, писанный на имя самого императора Сюйчжэна в декабре 1729 г. Именно с его деятельности начались серьезные гонения на мастеров ушу в тайных обществах. Будучи реалистически мыслящим человеком, Ли Вэй был страшно напуган ростом антицинских настроений, а в особенности тем, что в тайные общества приходит все больше и больше известных мастеров ушу. Самым могучим из них Ли Вэй считал Гань Фэнчи: «Гань Фэнчи, пестуя ци, достиг необычайной силы, он весьма искушен в боевых искусствах, во всех местностях звучит его имя, а авторитет его очень велик». Особенно беспокоил его буддийский монах Инянь, а также отец Гань Фэнчи и некий Чжан Юньжу. Про последнего Ли Вэй докладывал, что эти два человека (Чжан Юньжу и Гань Фэнчи) воспитали в себе величайшее гунфу, и не бояться ни наказаний, ни законов. Ни в коем случае нельзя недооценивать эту угрозу». Ли Вэй требовал немедленно послать в провинцию чиновника высокого ранга, чтобы подвергнуть Гань Фэнчи судебному разбирательству.

Гань Фэнчи же, памятуя о том, как легко он выходил из всех переделок и арестов, продолжал, не таясь, расхаживать по деревням. Ли Вэй предупреждал: «Гань Фэнчи хорошо знаком с небесными письменами воинского искусства (т. е. трактатами по воинскому искусству), поэтому он и отвечает за руководство [мятежниками], люди желают видеть его в качестве своего полководца, и нет тех, кто не приглашал бы его к себе».

Гань Фэнчи бродил практически по всей провинции Чжэцзян, кипевшей тогда тайными обществами. При его аресте обнаружилось, что с собой он «тайно носило две рукописи, где описывал рельеф стратегически важных мест по рекам и горам во всех провинциях, обрисовывал возможные механизмы защиты и нападения». Он составлял подробные комментарии к древним способам сражений, дабы всегда иметь возможность применить их на практике. Не трудно предположить, что Гань Фэнчи действительно готовил крупное восстание, благо он хорошо знал стратегическое искусство, а население с радостью встречало его в каждой деревне. Но что-то помешало ему, скорее всего арест, к тому же он особенно и не скрывался, считая себя абсолютно неуязвимым.