Алексей Маслов - Книга 5. Стили и секты

Откуда пошло название ихэцюань? Первоначально движение именовали по названию одного из стилей ушу «ихэ шэньцюань» — «Священный кулак справедливости и мира» или просто ихэцюань. По одному из предположений, название «ихэтуань» дал бойцам сам губернатор провинции Шаньси Юй Сянь, одобрявший действия восставших, во всяком случае сами ихэтуане активно поддерживали эту версию. Скорее всего, это нет так. В начале июня 1898 г. его предшественник на посту губернатора Чжан Жумэй уже использовал название ихэтуань, и отнюдь не в самом одобрительном смысле.

По истории этого движения существует обширная и весьма подробная литература. Поэтому я не ставлю себе целью рассказать подробно о том, как развивались события, нас здесь больше интересует, какую роль в этих грозных событиях играли боевые искусства.

К середине 90 г. Х1Х в. ряд тайных обществ резко ополчился против проникновения всякого рода «иностранщины» в Китай, особое недовольство вызывали пришлые религии, например, католицизм и христианство. Обвинения против католиков со стороны ихэтуаней были выдвинуты весьма и весьма суровые — эта «еретическая религия» совращает женщин, похищает глаза больных людей, иссушает мозги младенцев, угрожает целомудрию девушек».

Строительство железных дорог, установка телеграфных столбов, которые велись иностранцами или по западным технологиям, как представлялось страшно мистифицированным ихэтуаням, нарушало рельеф местности. По правилам традиционной китайской геомантики духи местности могут передвигаться только по определенным, строго заданным траекториям, в основном по прямой. С учетом этого ставились дома и кумирни, разбивались кладбища и сады. А тут без всяких советов с мудрыми геомантами в нарушении всех правил строилась железная дорога, оказывающаяся прямо на пути передвижения духов! Разгневанные обладатели «тонких тел» в поисках обходных дорог могли начать разрушать дома, вызывать неизлечимые болезни у целых деревень и вредить людям. Все это казалось чрезвычайно опасным.

Основной причиной восстания ихэтуаней историки справедливо называют невероятно развившуюся ксенофобию, страшную обиду за попранное национальное достоинство. Не случайно первые брожения начались именно с момента открытия «борьбы за концессии», когда западные державы в поисках выгодных регионов Китая, открыто начали вторгаться в политику и экономику страны. У Китая отбирались целые территории. В марте 1898 г. Германия силой принудила Китай сдать в аренду очень выгодный в экономическом плане портовый город Гуйчжоу, три недели спустя Россия арендовала таким же образом Ляодунский полуостров, в апреле Великобритания арендовала Вэйхавэй и представила требование на расширение своих владений на Кволун (сегодня находящийся на территории английской колонии Гонконга).

Брожения в школах ушу

Особенно активное брожение умов шло у тайных обществ, занимавшимися стилями хунцюань («Красный кулак»), багуацюань (»Кулак восьми триграмм»), лютанцюань («Кулак шести падений»), иньянцюань (»Кулак первоначал инь и ян»), шаолиньцюань, мэйхуацюань (»Кулак сливы мэйхуа»), а также среди последователей жесткого цигун — «инь цигун», называемого среди ихэтуаней «Искусством золотого колокола» или «Железной рубашки». Последнее искусство по поверьям самих бойцов не только делало их нечувствительными к ударам соперников, но и позволяло быть неуязвимыми для пуль иностранцев, что стимулировало их идти грудью на пули иностранцев, не обращая внимание на потери в полной уверенности в самой магической неуязвимости.

Все эти общества представляли собой народные ушуистские школы с самым пестрым составом. Их костяк составляли простые крестьяне, позже к ним присоединились мелкие городские ремесленники, а затем были даже сформированы отряды крайне экзальтированных женщин — «Отряды синей лампы», «Отряды красной лампы» и другие, которые первоначально представляли собой безобидные секты, придерживающиеся вегетарианства и обета безбрачия. Преподавание ушу вели не только народные мастера, но и беглые солдаты, так или иначе соприкасавшиеся в армии с методами ведения боя.

Вероятно, восстание началось среди школ ушу в Шаньдуне. С одной стороны в этой провинции издавна существовали богатые боевые традиции, именно здесь находилось наибольшее количество наиболее мистифицированных школ ушу, поклонявшихся местным божествам и духам. К тому же считалось, что шаньдунцы — народ не очень гибкий в интеллектуальном плане, зато крепкий телом. К тому же их активность значительно подпитывалась многочисленными «героическими» романами типа «Речных заводей», «Каменной обезьяны», «Случаи из жизни судьи Ди», «Случаи из жизни судьи Пэна» и другими. Два последних романа, фактически сборники устных историй, кем-то записанные, рассказывали о деятельности идеальных судей, которые не боялись спорить даже с высшими чиновниками, могли допросить духов из преисподни, вступали в поединки с бандитами и неизменно одолевали их. Дух восстановления справедливости витал над местными тайными обществами, которые были к тому же чрезвычайно мистифицированы.

Средство борьбы с иностранцами, как казалось восставшим, было найдено кардинальное — «длинноносых» следовало уничтожить священными приемами кулачного искусства. Особые частушки ихэтуаней всячески подчеркивали действенность этого метода, рисуя иностранцев самыми черными красками: «Мужчины у них безнравственны, женщины мало сдержаны — эти дьяволы рождены не людьми. Наше военное искусство легко. Если к этому прибавить искусство кулачного боя, то выгнать дьяволов не составит труда». Заводя себя частушками, возбуждая друг друга лозунгами и демонстрациями «священных и непобедимых приемов», бойцы вовлекали в свой круг все больше и больше народа.

Стали стремительно расти «дворы» боевых искусств, называемые у ихэтуаней «тань» — «алтарями». Каждый такой «алтарь» возглавлял местный наставник ушу — «хозяин». Тренировались в этих «алтарях» в основном в кулачном искусстве, а также в методах работы с изогнутым мечом и палкой — наиболее дешевыми и общедоступными видами оружия. Помимо этого в ход шли цепи, трехзвенные деревянные и многозвенные металлические цепи, крюки, различного рода «тайное» оружие, типа палочек для еды и небольших метательных стрелок. Все обучение проходило в виде ритуального священнодействия, ибо символизировало собой передачу Небесного знания «истинным бойцам» через посвященного-наставника. Старший наставник на площадке перед десятками, а то и сотнями бойцов, начинал демонстрировать приемы (естественно, без всяких словесных объяснений), через некоторое время он входил в транс, на губах появлялась пена, громко раздавались удары в гонги и барабаны, пронзительно звучали китайские флейты. Толпа начинали двигаться в едином ритме, повторяя обычно ритмично речитативы, либо посылая проклятия на головы иностранцев и призывая духов покарать их, либо описывая мощь боевого искусства ихэтуаней. Бойцы-ихэтуани повторяя движения, заводили друг друга, единясь в единый могучий, неостановимый организм.