Александр Чубарьян - Канун трагедии [Сталин и международный кризис: сентябрь 1939 - июнь 1941 года]

Чтобы получить хотя бы что-нибудь, Таннер просил шведов согласиться на пропуск через их территорию возможных воен­ных поставок и проезд военных из Англии и Франции. Но в ко­нечном счете и на это шведы ответили отказом. Они готовы были лишь взять на себя возможные посреднические усилия для достижения мира.

Помимо заботы о своем нейтралитете шведы опасались быть втянутыми не только в финские дела, но и в общеевропей­ский конфликт. К этому времени уже стало очевидным, что Германия усиливает внимание к Скандинавии, а Англия и Франция были бы не прочь создать в Норвегии и Дании проти­вовес Германии. Это создавало для шведов вероятность ока­заться вовлеченными в конфликт. Поэтому они были очень осторожны и к тому же не хотели ради Финляндии портить от­ношения с Советским Союзом, опасаясь возможных совмест­ных советско-германских действий в Скандинавском регионе.

Таннер даже не предпринимал усилий для контактов с Гер­манией, поскольку еще ранее немцы дали ясно понять, что они не будут вмешиваться в советско-финский конфликт еще и по­тому, что Финляндия находится в сфере советского влияния. Все же представители финской элиты предприняли одну по­пытку. Бывший президент Финляндии Свинхувуд, используя личные каналы, совершил частную поездку в Берлин и в Рим, где имел встречи с Гитлером и Муссолини и также просил о поддержке. Но в обеих столицах финский деятель получил твердый отказ.

Оставалась лишь надежда на Англию и Францию. В Лондо­не и в Париже общественность активно поддерживала Фин­ляндию, осудила советские бомбардировки финских городов и военные действия Красной Армии в целом. Особенно неблаго­приятное впечатление в Англии и Франции вызвало создание правительства О. Куусинена, ясно демонстрировавшее, что идеи и методы достижения мировой революции и стремление "советизировать" Европу не ушли из Кремля и продолжали служить инструментом политики советских лидеров. В то же время, оценивая позицию Великобритании, следует отметить ее двойственный характер. В общем плане финские события рассматривались британскими политиками в общеевропей­ском контексте и прежде всего в связи с войной. Для Лондона было ясно, что назревают германские акции против Норвегии и Дании, и в этих условиях для британской элиты и особенно военных было весьма соблазнительным, удовлетворяя требова­ния общественности, попытаться отправить военный контин­гент и технику в Финляндию через Норвегию, а может быть, через Швецию. Некоторые историки и обозреватели не без ос­нования полагают, что этот контингент мог бы "задержаться" в Норвегии, чтобы противодействовать германским акциям в Скандинавии.

В советской литературе политика Англии и Франции в "финском вопросе" квалифицировалась, как откровенно анти­советская, направленная на участие в военных действиях про­тив Советского Союза, в целом вписываясь в общие оценки британской политики накануне и в первый период Второй ми­ровой войны 69. Но в Лондоне некоторые деятели подходили к событиям с учетом более общих позиций. Мы уже упомянули о скандинавском аспекте. Но были и другие соображения. В Лон­доне ясно понимали, что Москва не пойдет на военные столк­новения с Англией и Францией и что в таком случае можно будет вовлечь Советский Союз в более сложную игру и в связи с финскими делами и в отношении Европы в целом. Во всяком случае, начальник британского генерального штаба генерал Айронсайд сообщил, что Великобритания готова направить в Финляндию группу добровольцев и альпийских стрелков в ко­личестве 100 тыс. человек. При этом было выдвинуто условие, что должна быть официальная просьба правительства Финлян­дии и самое главное — согласие Скандинавских стран на про­пуск через их территорию британского контингента.

Следует иметь в виду, что часть британского истеблишмен­та, включая У. Черчилля, вообще подвергала сомнению целесо­образность английского вмешательства 70. И, наконец, отметим, что все переговоры по этому вопросу велись англичанами в те­чение всего февраля и начале марта и никаких действий так и не было предпринято до окончания советско-финской войны.

Схожая ситуация была и во Франции, которая собиралась направить в Финляндию контингент в 50 тыс. человек. Во Франции существовал и серьезный внутриполитический фак­тор. Премьер-министр Даладье подвергался острой критике за неудачи французской политики и, объявляя о посылке военно­го контингента в Финляндию, рассчитывал успокоить общест­венное мнение и показать себя политиком, способным на решительные действия. В отличие от Лондона французы объя­вили о намерении направить этот контингент на Балканы и в район Черного моря, чтобы в случае необходимости подверг­нуть атаке южные (особенно нефтяные) районы Советского Союза. Это уже были проявления общей антисоветской линии кабинета Даладье и желания интернационализировать кон­фликт, отвлекая внимание от Западной Европы. Но и француз­ский контингент ждала та же судьба, что и британский, — даль­ше планов и разговоров дело не пошло, хотя они оказали опре­деленное влияние на позицию Москвы 71.

Острые дискуссии вокруг советско-финской войны проис­ходили не только непосредственно во Франции и в Англии. Эта тема заполнила дипломатическую переписку и активно об­суждалась на встречах дипломатов в Москве, Париже и Лондо­не. Недавняя публикация документов, предпринятая Мини­стерством иностранных дел Франции, содержит значительное число материалов, показывающих реакцию французских и британских правящих кругов на события вокруг Финляндии 72.

Сразу же после начала конфликта советское руководство при встречах с послами Франции и Англии не затрагивало про­блему отношений СССР с Финляндией 73. Но уже с середины января и в феврале по мере возраставших трудностей для со­ветских войск в Финляндии Сталин и его окружение начали проявлять интерес к позиции Англии и Франции. Этот интерес особенно усилился после решения о фактическом исключении СССР из Лиги наций и получения многочисленной информа­ции от советских послов в Париже и Лондоне о планах посыл­ки союзнических войск в Финляндию и даже о возможных бомбардировках Баку и других советских городов 74.

Особенно любопытны документы, подтверждающие ранее известный из многих других источников (в том числе касаю­щихся парламентских дебатов) факт о том, что руководители Франции и Англии в итоге обсуждений отвергли идею о разры­ве отношений с Советским Союзом. Наиболее трезво мыслящие политики исходили из того, что в случае разрыва Москва могла бы лишь еще теснее сблизиться с Германией 75. Как показали дальнейшие события, лидеры этих стран вплоть до подписания мирного договора пытались создавать в Хельсинки впечатление о своей готовности оказывать финнам военную и другую помощь, но, как известно, все это не получило продолжения.