Александр Чубарьян - Канун трагедии [Сталин и международный кризис: сентябрь 1939 - июнь 1941 года]

"По своему составу финская армия неоднородна. Четвертая часть состоит из шюцкористов, преданных эксплуататорским классам лиц, имеющих неплохую военную подготовку; осталь­ная часть финской армии состоит из резервистов — рабочих, крестьян и мелких служащих. Они в военном отношении слабо подготовлены, а с политической стороны представляют доволь­но опасную силу для финской буржуазии" (подчеркнуто мною. — А.Ч.). Среди резервистов растет большое недовольст­во, в частности их бесцельной задержкой на военной службе. Автор записки заключает, что в финской армии происходит разложение, финансовое положение в стране все более ухуд­шается 50.

Сопоставляя информацию, получаемую из разных ве­домств, в Москве могли составить впечатление, что военная ак­ция СССР против Финляндии приведет к резкому обострению ситуации в стране, взрыву недовольства широких кругов фин­ского населения политикой правящих кругов и может вызвать усиление разногласий среди финских военных.

Москва имела и дипломатические контакты, прежде всего в Берлине и в Лондоне. В частности, 13 ноября во время беседы с германским послом Ф. Шуленбургом В.М. Молотов проинфор­мировал посла о трудностях в ходе советско-финских перего­воров. Он объяснил это происками Англии и заявил, что "наши требования минимальны, и мы от них ни на шаг не отступим и обеспечим их проведение в жизнь".

На вопрос посла, каким способом это будет сделано — толь­ко ли мирными средствами, — Молотов ответил: "Сейчас это трудно сказать, но от своих минимальных требований СССР не отступит" 51. Как видно, Молотов явно намекал на возможность использования и немирных средств.

16 ноября И.М. Майский сообщал в Москву о беспокойстве английских правящих кругов в связи с советско-финскими пе­реговорами. Советский посол в Лондоне информировал о сво­ей беседе с известным британским общественным деятелем Бивербруком, в ходе которой последний заявил: "Какой-либо вооруженный конфликт между СССР и Финляндией явился бы для британского общественного мнения еще большим шоком, чем в свое время оказался даже советско-германский пакт о не­нападении" 52.

Через несколько дней Майский снова докладывал о своей беседе с Батлером, который заявил: едва ли можно ожидать, что СССР нападет на Финляндию, так как советские руководители "слишком умны и не пойдут на такие грубые и опасные методы для достижения своих целей. Однако если бы СССР все-таки напал на Финляндию, Англия не стала бы воевать из-за этого с СССР" 53. Майский встречался также с британским министром иностранных дел Галифаксом, разговор в значительной части касался и советско-финских переговоров. По словам министра, он не один раз указывал финскому посланнику в Лондоне на необходимость для Финляндии не быть "неразумной" в перего­ворах с СССР. Одновременно Галифакс настойчиво выражал надежду, что советско-финский конфликт будет разрешен доб­рососедски 54.

Как отмечалось, в Москве знали и об официальных настро­ениях в Вашингтоне, в частности из послания Ф. Рузвельта М.И. Калинину.

Итак, примерно к 20 ноября советское руководство приня­ло решение об осуществлении военной акции против Финлян­дии. Возникает естественный вопрос: что лежало в основе тако­го решения и почему Сталин был готов пойти на такой шаг? В общем плане Сталин действовал в контексте договоренно­стей с Германией о разделении сфер интересов, согласно кото­рым Финляндия попадала в советскую сферу. Уже имелся опыт реализации договоренности в отношении восточной части Польши и республик Прибалтики. В Москве были уверены, что хотя Финляндия имела для Германии большое значение, пос­ледняя не станет противодействовать советским намерениям.

Важной для советских руководителей была позиция Англии и Франции. В Москве считали ситуацию весьма благоприят­ной, поскольку шла война между Германией и англо-француз­ским блоком. Многочисленные послания советских послов из Лондона, Парижа и других стран убеждали советских лидеров, что англо-французское вмешательство практически невероят­но. Позднее, уже после зимней войны, выступая на совещании в ЦК ВКП(б) по итогам войны, Сталин говорил о благоприятной международной обстановке для финской кампании — война на Западе, где "три самые большие державы вцепились друг другу в горло. Когда же решать вопрос о Ленинграде, если не в таких условиях, когда руки (этих держав. — А.Ч.) заняты и нам предо­ставляется благоприятная обстановка, чтобы их в этот момент ударить" 55.

Существует весьма важный вопрос о том, как далеко шли советские планы в отношении будущего Финляндии. Скорее всего, первоначально в Москве намеревались точно следовать прибалтийскому примеру — получить ключевую военную базу в Финском заливе, расширить территорию на Карельском пе­решейке, разместить там небольшие контингента войск, а затем в удобный момент попытаться решить и более широкую задачу о смене режима в Финляндии, возможно, путем измене­ний в составе финского правительства. И все это мыслилось осуществлять, используя войну между Германией и англо­французским блоком. Именно характер этой войны, когда обе стороны не предпринимали активных военных действий, со­храняя некое равновесие сил, позволял СССР решить задачу "освоения" территорий, принадлежащих ранее России.

Одновременно в Кремле, очевидно, учитывали и еще одно обстоятельство. Как раз в октябре из Берлина последовало предложение о мирных переговорах. Всем было ясно, что это было чисто пропагандистское заявление, сразу же отклонен­ное Лондоном. И все же постоянные опасения о возможности соглашений между "империалистическими странами" застав­ляли советских лидеров спешить реализовать свои намерения и планы, согласованные с Германией, поскольку в случае мирных переговоров немцы могли и воспрепятствовать этому. В Моск­ве связывали решение финского и прибалтийского вопросов с обеспечением большей безопасности СССР в обстановке вой­ны в Европе. Стремясь удерживать страны Прибалтики и Фин­ляндии вне конфликта и создавая там советские военные базы, Советский Союз укреплял свои позиции в этом регионе, усили­вал влияние на севере Европы в целом, ограничивая сферу дей­ствий и активности западных держав и Скандинавских стран. Решив пойти на применение военной силы, в Москве, видимо, также рассчитывали продемонстрировать военные возможно­сти СССР, причем перед обеими враждующими группировка­ми, включая и Германию.

В сложившейся ситуации Сталин, видимо, посчитал воз­можным ускорить события и добиться реализации не только советских требований, предъявленных Финляндией, но и дру­гой задачи, связанной со сменой власти внутри Финляндии. Для этой цели и было решено использовать силы компартии в самой Финляндии и финских коммунистов, проживавших в Советском Союзе и работавших в Коминтерне.