Александр Чубарьян - Канун трагедии [Сталин и международный кризис: сентябрь 1939 - июнь 1941 года]

Тень Коминтерна снова нависала над Европой. Мы не име­ем сведений, просчитывалась ли подобная реакция в Кремле. Скорее всего, советские лидеры полагались на быстрые успехи Красной Армии и на неспособность стран англо-французского блока, США и Скандинавских стран предпринять что-либо ре­альное и серьезное против Советского Союза.

* * *

Ход и итоги советско-финской (зимней) войны подробно описаны во многих трудах финских, российских и западных ученых. Остановимся лишь на трех основных проблемах — во­енной, внутриполитической и дипломатической.

В плане чисто военной операции Советский Союз сразу же столкнулся с бблыпими трудностями, чем ожидал. Мы помним заявления советских военачальников о двух неделях и т.п. Но уже к середине декабря обнаружилось, что финское сопро­тивление было весьма упорным. Вначале Молотов объяснял, что Красная Армия вынуждена преодолевать густую сеть мин­ных полей. Но уже очень скоро стало очевидным, что советские войска не могут прорвать известную "линию Маннергейма", несут тяжелые потери. К тому же впервые с 1928 г. в Финлян­дии были сильные морозы.

Оказалось, что советским войскам не хватало боевой техни­ки и обмундирования, военное командование действовало мало согласованно. 500-тысячная армия не могла ничего сделать со значительно менее численной финской армией. Красная Ар­мия несла все возрастающие потери и в живой силе, и в само­летах, и в танках. Финны сбивали десятки советских самолетов, тысячи солдат были убиты, ранены или обморожены в финских лесах.

31 декабря германский генеральный штаб, который очень внимательно следил за ходом военных операций в Финляндии, обнародовал свою оценку действий Красной Армии. В отчете говорилось: "По количеству это была гигантская военная ма­шина... Организация, оборудование и уровень руководства бы­ли неудовлетворительными; хотя в общих принципах подход руководства был неплохим, но сами командующие войсками были слишком молоды и неопытны. Система коммуникаций, связи и транспорта также плохо работала. Русские солдаты в своей массе не были обучены обращению с современной техникой, офицеры — новым методам командования" 66.

В 1942 г. тогдашний советский посол в США М.М. Литвинов заявил, что "Красная Армия не была готова к войне против Финляндии, потому что такая война не планировалась". Види­мо, прав был Макс Якобсон, когда написал, что скорее у совет­ских лидеров были другие расчеты, они не ожидали столь силь­ного финского сопротивления 67.

Судя по многим данным, в Кремле были раздражены и обескуражены военными неудачами Красной Армии. В конце декабря 1939 — начале 1940 г. у Сталина проходили постоянные заседания, на которых были приняты решения о смене значи­тельного числа военных командиров и наращивании воору­женных сил, действующих в Финляндии. Очевидно, что они были вызваны не только военными соображениями. На карту был уже поставлен престиж Советского Союза. Сталин, Моло­тов, Ворошилов и другие советские лидеры постоянно говори­ли о силе и мощи Красной Армии, о том, что она готова сокру­шить любого противника. И теперь в глазах всего мира Красная Армия не может ничего сделать с маленькой страной, в отноше­нии которой у советских лидеров были столь сильные амбиции.

На финский фронт были срочно переброшены войска с Ук­раины, из Сибири и из других округов. По некоторым оценкам, общая численность советских войск в Финляндии достигала в итоге 1 млн человек. Начался перевод в Финляндию значитель­ного количества новой техники. Одновременно произошла за­мена десятков военных руководителей. Многие из них были осуждены за "измену, предательство и трусость". Вместо гене­рала К.А. Мерецкова, командовавшего частями Красной Ар­мии, был назначен маршал С.К. Тимошенко, командовавший Северо-Кавказским, Харьковским и Киевским военными окру­гами.

Нарком по военным делам К.Е. Ворошилов был фактически отстранен от общего руководства войной в Финляндии, отныне его осуществлял С.К. Тимошенко. Он срочно подготовил вой­ска к наступлению. Главный упор делался на Карельский пере­шеек, где были сосредоточены 25 советских дивизий, основной задачей которых был прорыв "линии Маннергейма". 1 февраля советская авиация приступила к массовым бомбардировкам и артиллерийскому обстрелу финских позиций. 6 февраля нача­лось финальное наступление 300 тыс. советских войск. Финны отчаянно сопротивлялись, и лишь 16 февраля начался их массо­вый отход с оборонительных позиций в западной части Карель­ского перешейка.

В итоге к концу февраля советские части, понеся большие потери, смогли прорвать "линию Маннергейма", заняли опор­ный пункт Суммо и часть Карельского перешейка и продолжи­ли продвижение вперед. Теперь Москва могла говорить о воен­ных победах. Учитывая закрытый характер советского общест­ва, ни население СССР, ни мировая общественность не имели подробной информации о той огромной цене, которую уже за­платил Советский Союз за прорыв "линии Маннергейма" и продвижение в глубь финской территории. Следует при этом подчеркнуть, что финская армия продолжала сопротивление и намеревалась, перегруппировав свои силы, вести оборону и в марте. По данным финских военачальников (от середины фев­раля), они были в состоянии оказывать активное сопротивле­ние по крайней мере в течение месяца.

По мере развертывания военных действий в Финляндии продолжались острые внутриполитические дискуссии. Мар­шал Маннергейм, критиковавший в конце ноября 1939 г. пра­вительство за недостаточное внимание к армии и написавший даже заявление об отставке, сразу же после начала войны был назначен главнокомандующим вооруженными силами Фин­ляндии и к своим прежним заслугам добавил образ "героя" финского сопротивления и успешной борьбы с войсками Крас­ной Армии в 1939 — 1940 гг.

Значительно усилились позиции В. Таннера, который стал министром иностранных дел и фактически главным лицом, ко­торое пыталось получить для Финляндии международную под­держку и который начал попытки возобновления контактов с Москвой. Сменился и финский премьер-министр, которым стал президент финляндского банка Рюти.

Именно эта тройка и осуществляла руководство Финлянди­ей в драматический для нее период. Вопреки расхожему мне­нию Москвы о постоянно враждебных действиях Таннера, он в то время реально пытался возобновить переговоры с Москвой.

Финское руководство действовало по нескольким направ­лениям. Прежде всего оно продолжало нажим на Швецию — главного своего союзника в Скандинавии. Таннер посещал Стокгольм и просил заверений шведского правительства в его готовности оказать помощь Финляндии и в прямом смысле, и в плане содействия в расширении международной поддержки. Особенно активными финно-шведские контакты были в янва­ре—феврале 1940 г. 68Но, несмотря на все старания Таннера, его шведские партнеры в итоге всех переговоров дали отрица­тельный ответ, сославшись на то, что ни шведский парламент, ни общественное мнение не поддерживают идею включения Швеции в конфликт. Соглашаясь на свою заинтересованность в укреплении Аландских островов, шведы заявляли, что ббль- шего, чем переговоры по этому поводу, они не могут себе поз­волить.