Владимир Кузнецов - Очерки истории алан

Миссия Давида III Строителя в Аланию имела большое позитивное значение для алан, так как положила начало союзническим отношениям половцев и алан, существовавшим до XIII в. После этого передвижение половецких групп в Грузию было упорядочено, и в царствование Тамары (1184–1213 гг.) «Картлис Цховреба» упоминает при ее дворе «новых половцев». Неоднократно упоминаются в грузинском войске и осетинские отряды. И те, и другие предназначались не только для внешних войн, но и для подавления феодальных выступлений, например, восстания царевича Демны 1178 г., после чего половец Кубасар стал амирспасаларом (главнокомандующим) Грузии (68, с. 152).

Продолжаются династические браки. Царь Грузии Георгий III (1156–1184 гг.) был женат на Бурдухан — дочери овсского царя Худдана Бурдухан — мать знаменитой Тамары, полуосетинки по крови. По словам «Картлис Цховреба», Бурдухан «превосходила всех женщин своей добротою, мудростью, разумом, красотою и миловидностью; подобную ей невесту Грузия никогда еще не видывала… От нее только и могла родиться такая женщина, как Тамара» (26, с. 38). При Георгии III и Тамаре алано-грузинские контакты стали особенно активными. Из данных «Картлис Цховреба» вытекает, что Георгий III временами охотился в стране алан (26, с. 38), вероятно, пользуясь дружбой и расположением своего зятя Худдана, а при дворе Георгия и Тамары «с давнего времени» жила ее тетка (следовательно, сестра Бурдухан или Георгия) Русудан, «вдова овсского князя» Джадарона (26, с. 38). С нею вместе жил осетинский царевич Сослан, в летописи названный Багратионом и получивший христианское имя Давид (Давид Сослан). Русудан, будучи бездетной, воспитывала Давида Сослана, усыновив его. «Давид был юноша красивый, хорошо сложенный, широкоплечий, имел лицо красивое и умеренное телосложение; по своему происхождению он вполне был достоин быть царем; он был хорошо воспитан и выдержан, был проворен и силен и превосходил всех своей отвагой и умением стрелять из лука, верховой ездой и гарцованием, ученостью и добротой» (26, с. 38–39). После первого неудачного брака с русским князем Георгием царица Тамара в 1189 г. вышла замуж за Давида Сослана, тем самым вновь закрепив дружественные связи с Осетией. Царствование Тамары и Давида ознаменовалось расцветом грузинской феодальной государственности, расширением ее границ и рядом блестящих побед над внешними врагами, подъемом просвещения и культуры, широким строительством. В военных успехах Грузии Давид Сослан сыграл выдающуюся роль как полководец (69, с. 120–127) и соправитель Тамары: на некоторые документы царицы Давид Сослан накладывал свои «резолюции»; на грамоте Гелатскому монастырю 1193 г. написано: «Сие повеление Тамар, я волией божией эристав Давит свидетельствую и утверждаю», на грамоте Шио Мгуимскому монастырю 1201 г.: «Я, царь Давит, также утверждаю твердо (это) волей божией» (70, с. 58, 62–63). Время Тамары и Давида Сослана, несомненно, одна из наиболее ярких страниц грузино-осетинских отношений.

После смерти Тамары в 1213 г. на грузинский престол взошел сын ее и Давида Сослана Георгий Лаша. При нем в 1221 г. впервые на территории Грузии появились грозные завоеватели татаро-монголы, дошедшие до Самшвилде и отсюда повернувшие через Дербент на Северный Кавказ, где в упорном сражении они одолели соединенное войско алан и половцев. Для народов Кавказа началась самая драматическая эпоха их средневековой истории, связанная с целой серией нашествий завоевателей. После упомянутого первого вторжения монголов 1221 г. в 1225 г. в Грузию вторгся персидский шах Джелал ад-Дин, разгромил объединенное грузино-армянское войско, а в 1226 г. захватил Тифлис, разорив всю Грузию.

Вслед за Джелал ад-Дином в 1236 г. вновь последовали татаро-монголы. Страны Закавказья были завоеваны монгольской армией под водительством Чармагана, обессиленная Грузия при царице Русудан попала под монгольское иго, в стране начались междоусобицы (71, с. 162–163). Боровшаяся против монголов грузинская феодальная знать, не желая подчиняться завоевателям, укрывалась в надежных горных ущельях Центрального Кавказа, в том числе и в Осетии (25, с. 163). Здесь же укрывались и драгоценности.

После распада Монгольской империи на части территория Грузии оказалась под владычеством правителя третьего улуса монголов Хулагу, включившего в свои владения Иран, Ирак, Афганистан. Примерно с этого времени в истории грузино-алано-овсских отношений начинается новый этап.

То, что мы видели до сих пор относительно продвижения алан-овсов в Грузию, до 40-х годов XIII в. было появлением отдельных отрядов алан по найму и в силу союзнических отношений, поселением таких отрядов с семьями в стратегически важных районах и на путях, осетинизацией Двалети и Магран Двалети с V–VI вв. н. э. и постепенным просачиванием групп овсов вниз по ущелью Большой Лиахви. С IX в. начинается освоение алано- овсами Ксанского ущелья, хотя это положение оспаривается грузинскими историками (25, с. 169–171). Все это факты, связанные с этнической инфильтрацией алано-овсов в картвельскую среду и постепенной аккумуляцией ираноязычного элемента в тех горных районах Грузии, которые прилетали к Алании-Овсетии с юга.

В результате татаро-монгольского нашествия 1238–1239 гг. равнинно — предгорная часть Алании оказалась разоренной и захваченной завоевателями. Аланское население, жившее на равнине довольно плотным массивом, было частично перебито или переселено монголами на восток, в значительной же части отодвинулось в глубь горных ущелий. Последнее привело к перенаселенности (что хорошо показали раскопки пещерного склепа XIII–XIV вв. с 235 черепами в с. Дзивгис) и острому демографическому кризису, связанному с невозможностью прокормить избыточное население в условиях высокогорья. Поставленное на грань катастрофы аланское население большой массой мигрирует на южные склоны Кавказского хребта, осваивая ущелье Большой Лиахви и прилегающие районы с востока и запада — почва для этой миграционной волны была подготовлена в предшествующий период. Как отмечал Г. Р. Лазарашвили, после XIII в. «все новые и новые волны осетин перекатываются через горы и разливаются по Грузии» (42, с. 104). Если первая такая волна прокатилась в конце 30-х — начале 40-х годов XIII в., то вторую волну следует отнести к 60-м годам XIII в., на что обратил внимание Г. Р. Лазарашвили: после поражения армии Хулагидов на Тереке в 1263 г. от Золотой Орды по политическим мотивам бежали в Грузию многие осетины и их князья, принятые царем Давидом Улу (42, с. 104). С другой стороны, в монгольских войсках находились пришедшие через Дербент осетинские и кипчакские ополчения. Предводители осетин, поддерживаемые монгольскими ильханами, «начали изгонять азнауров (дворян. — В. К.) из их вотчин» (25, с. 165). Третья волна алано-овсской миграции в Грузию (Г. С. Ахвледиани их насчитывал всего две, 46, с. 60–61) может предполагаться после взятия объединенным войском монголов и русских князей города Дедякова в 1278 г., хотя прямых сведений об этом в источниках нет. Наконец, четвертая миграционная волна несомненно имела место в конце XIV в. и была связана с вторжением Тамерлана.