Игорь Гостев - Русский Север в войнах XVI – XIX веков

Категоричные заявления Р. П. Боиля о том, что «совершенно бесполезно» защищать бедные монастыри, «в которых по два человека монахов» [661], что они не представляют интереса для неприятеля, который при высадке лишь осмотрит их, «нальется водой, заберет скот и этим ограничится все дело», не успокаивали, а лишь еще больше раздражали преосвященного Епископ Варлаам попытался в Архангельске «усилить молитву через крестные ходы и пост», но Р. П. Бойль, верный своему убеждению в том, что «возбуждать спокойствие» обывателей не только нежелательно, но и опасно, отсоветовал ему предпринимать какую-либо деятельность в этом направлении [662].

После этого епископ Варлаам уже почти не скрывал сомнений в верноподданнических чувствах Р. П. Боиля, принадлежавшего к англиканской церкви, и вынужденного руководить обороной вверенной ему российской губернии в войне против англичан и их союзников.

Для изучения обстоятельств дела и разрешения конфликта Синод в августе того же 1854 г. командировал в Архангельск преосвященного Аркадия, архиепископа Олонецкого, дав ему полномочие вступить в управление Архангельской епархией в том случае, если конфликт разрешить не удастся. В сентябре преподобный Аркадий, так и не сумев помирить архангельского епископа с архангельским военным губернатором, вступил во временное управление Архангельской епархией. Преосвященный Варлаам отправился в столицу для объяснений в Священный Синод. В своей переписке с Синодом преосвященный Аркадий, хотя и не дал категоричного указания на то, кто именно виновен в конфликте, отметил, что бывший епископ не соблюдал порядок сношений с военным губернатором, указанный Синодом, требования свои доводил до чрезмерности, не сохранял военной тайны и т. п. [663]

А что же Р. П. Боиль? Насколько обоснованными были подозрения в измене человека, обладавшего огромной властью во вверенной ему губернии, между прочим крупнейшей губернии в европейской части империи, бывшего одновременно архангельским военным губернатором, управляющим гражданской частью и главным командиром Архангельского порта?

Роман Платонович Боиль [664]был сыном Платона Алексеевича Боиля, в 1783 г. принятого «из английской службы» в лейтенанты и посвятившего большую часть своей жизни служению России. В 1790 г. П. А. Боиль в звании капитан-лейтенанта на корабле «Ростислав» участвовал в войне со Швецией в Ревельском и Выборгском сражениях. В период 1797–1805 гг. командовал в разное время фрегатами «Патрикий», «Надежда Благополучия», «Рафаил» и линейным кораблем «Изяслав». Межгосударственные отношения начала XIX в. не могли не отразиться на карьере принятого «из английской службы» П. А. Боиля. В 1808–1812 гг. он «по случаю разрыва между Россией и Англией находился в городе Боровичах». Зато в годы войны с наполеоновской Францией в 1812–1814 гг. линейные корабли «Благодать» и «Юпитер» под командованием П. А. Боиля в составе эскадры адмирала Е. Е. Тета [665], перевозившей десантные войска, совершили плавания к берегам Англии и Франции. В 1815–1820 гг. П. А. Боиль находился преимущественно в Кронштадте. В 1816 г. был произведен в контр-адмиралы. Умер в 1825 г. [666]

Роман Платонович Боиль родился в Ревеле в 1794 г., в 1801 г. поступил в морской корпус кадетом, в 1808 г. произведен в гардемарины. В 1812–1814 гг. в должности флаг-офицера при вице-адмирале Р. В. Кроуне [667]участвовал в плаваниях к берегам Франции и в десантной высадке в Голландии. В 1819–1822 гг. Р. П. Боиль, будучи лейтенантом, на шлюпе «Открытие» совершил кругосветное плавание [668]. В 1830 г., будучи командиром фрегата «Александра», на кронштадтском рейде «за отличный судовой порядок при Высочайшем посещении фрегата удостоен от Государя Императора поцелуем». В 1831–1842 гг. командовал линейным кораблем «Император Александр I», позже командовал 3-й бригадой 3-й флотской дивизии в Балтийском море, в 1842 г. произведен в контр-адмиралы. В 1850 г. назначен исправляющим должность архангельского военного губернатора, управляющим гражданской частью, главным командиром Архангельского порта, в 1851 г. произведен в вице-адмиралы [669].

Административная деятельность Р. П. Боиля в период Крымской войны (Роман Платонович скоропостижно умер в Санкт-Петербурге 15 (27) декабря 1854 г., не дожив до ее окончания) — возможно, самая яркая страница в его биографии. Однако в отечественной литературе за прошедшие более чем полтора века сформировались две не просто различные, но даже взаимоисключающие оценки этой деятельности. Согласно одной из них, Р. П. Боиль — способный администратор, профессиональный военный моряк, человек чести, сделавший в 1854 г. все возможное для обороны края [670]. Согласно другой оценке, Р. П. Боиль в силу своего национального происхождения и вероисповедания просто не мог быть патриотом Российской империи, достоинства его как военного были ниже всякой критики, к должностным обязанностям он относился в лучшем случае формально, в худшем — был заодно с врагом.

Официальных обвинений в измене Роману Платоновичу никто и никогда не предъявлял. Слухи же о его измене циркулировали еще при жизни Р. П. Боиля.

Представить архангельского военного губернатора предателем впервые в печати решился известный купец М. К. Сидоров, все публикации которого обычно отличались эмоциональностью стиля и выраженным патриотическим содержанием [671]. В своей книге «Север России» он написал следующее:

«Неужели мы забыли верноподданнейшего из англичан же, русского начальника Архангельского порта генерала Бойля (так у М. К. Сидорова — Р. Д. ), которого Архангельский епископ Варлаам уличил во время последней войны в тайных сношениях с неприятелем и в том, что он перевез на казенном пароходе английского консула Вайтеда из Архангельска на пароход «Миранду», громивший Соловецкий монастырь? Разве не сознал этого и сам адмирал Бойль? Он прекратил свою жизнь в тот самый день, когда государь император назначил ему аудиенцию; а епископа Варлаама за его услугу возвели в сан архиепископа» [672].

Эта одиозная оценка Р. П. Боиля, за исключением намека на его самоубийство (в официальном некрологе сообщалось, что смерть наступила вследствие заболевания холерой [673]), впоследствии стала господствующей в советской историографии, за редкими и по-своему своеобразными исключениями [674].

Архангельский историк Георгий Георгиевич Фруменков писал:

«Понукаемый из столицы, самоуверенный и кичливый сибарит Боиль, англичанин по национальности [675], вынужден был по долгу службы начать торопливую подготовку к встрече неприятеля, хотя сама идея зашиты Русского Севера от англо-французской интервенции была непонятной и чуждой ему» [676].