Валерия Косякова - Код Средневековья. Иероним Босх

Обобщая проделанную исследовательскую работу, сегодня мы ясно видим, что работы Босха аккумулируют многие средневековые тексты. Его триптихи и уцелевшие фрагменты утраченных картин накрепко вплетены в самую ткань средневековой культуры. Через призму её текстов понимается и прочитывается всё творчество Иеронима Босха, являющегося в свою очередь проводником и дверью в мир позднего Средневековья.

Босх работал исключительно по поручению ктиторов. Его почитатели и клиенты принадлежали к элите. Многие темы его визуальных размышлений касаются вопросов, которыми задавалась зажиточная буржуазия на пороге Нового времени. Ощущение меняющегося мира, классовые трансформации, религиозное обновление, ломка и попрание традиций, вписанные в контекст вечных проблем богатства и нищеты, жизни и смерти, – всё это заставляло художника (а вместе с ним и его зрителей) думать, опасаться и наслаждаться, чувствовать, волноваться и трепетать, продолжая нуждаться в символических, иносказательных, превращённых формах, – в картинах, разговаривавших с человеком о нём самом, о его культуре, эпохе и вере.

Иеронима Босха в России нет. Коллекция живописи классических мастеров на бескрайнем пространстве музеев России могла бы быть представлена достаточно широко. Ведь после реформ Петра Великого состоятельные обитатели усадеб и дворцов приобрели неодолимую склонность к заполнению своих просторных и пустынных жилищ шедеврами западной живописи. После же революции 1917 года разграбленные дворянские гнёзда пришли в упадок, а картины, украшавшие залы, коридоры, кабинеты – частично распроданы или национализированы и перераспределены по музеям Советского Союза, в экспозициях и хранилищах которых и сегодня хранятся работы нидерландских, фламандских мастеров, в том числе – и последователей, и подражателей Иеронима Босха и Питера Брейгеля. Но подобный арт-детектив с расследованием и обретением шедевров ещё ждёт своего героя. Что касается крупных музеев, то в Эрмитаже можно ознакомиться с работой Яна Мандейна (известного подражателя Босха) и с фрагментом несохранившегося триптиха копииста Иеронима на тему «Сада земных наслаждений». Одной из самых примечательных находок автора этой книги может послужить картина «Искушение святого Антония», украшающая коллекцию московского дома-музея Алексея Николаевича Толстого и принадлежавшая некогда самому писателю (рис. 40). Сотрудники музея беззастенчиво мифологизировали свой экспонат, взрастив развесистую клюкву о подлинности произведения кисти самого Иеронима Босха. Толстой же усматривал в картине связь с «Евгением Онегиным» Александра Сергеевича Пушкина, а именно с описанием жутких чудовищ и монстров из кошмарного сна Татьяны:

Алексей Николаевич полагал, что прообразом страшного наваждения послужила эта самая картина, которую видел Пушкин то ли в Михайловском, то ли в одном из дворянских имений, посещённых поэтом. Действительно, на протяжении XVIII–XIX веков русские дворяне активно и усердно упражнялись в коллекционировании фламандских художников, благодаря чему различные картины оных оказались в России. Толстой же мог как унаследовать картину безымянного эпигона Босха, так и приобрести на чёрном рынке. Так или иначе, судя по иконографии и стилю, картина эта принадлежит кисти неизвестного подражателя, жившего во второй половине или конце XVI века. Здесь приключения Иеронима в России пока заканчиваются. Хотя его работы по-прежнему популярны у отечественного зрителя.

Саркастичные мемы нынче непрестанно атакуют, обыгрывают, десакрализуют высокопарные патриотические утверждения: вот уж и легендарная сентенция А. В. Суворова травестийно превратилась в «Мы – Русские, с нами – Босх». Описание будничной реальности метрополитена иллюстрируется картинами Иеронима. Иным в лукавой монахине из работы «Фокусник» мерещатся черты президента Российской Федерации В. В. Путина, участвующего в босхианском вертепе. Надо сказать, что яркие экспрессивные образы Иеронима Босха стали достоянием и даже эдакими locus communis глобальной массовой культуры, регулярно возникая в различных её сферах и сегментах. Весьма популярный в своё время музыкальный коллектив Deep Purple вынес фрагмент Иеронимова «Сада земных наслаждений» на обложку своего раннего альбома с названием «April». Тем же путём отправилось множество групп (таких как Dead Can Dance и Celtic Frost), исполняющих тяжёлую, фольклорную, экспериментальную или же просто странную музыку.

Кинематограф и видео-арт пользовали образную вселенную Босха ничуть не меньше. Например, в самом начале фильма «Пятая печать» Золтана Фабри посредством монтажных склеек взгляду зрителя даны узнаваемые сцены и образы картин Босха: не обусловленные сюжетом – они сразу же обретают статус авансом обобщающей метафоры. Йос Стеллинг, земляк Иеронима, в своей кинокартине «Элкерлик» использует и оживляет босхианские образы и для зримой реконструкции средневековой эпохи, и для рассказа неотделимой от действительности тех времён легенды: своего рода магический реализм. В совсем иного рода фильме «Вий» (по хрестоматийному произведению Гоголя) внимательный кинозритель заметит триптих Босха «Святые отшельники». Да и весь фильм инспирирован эстетикой Босха, которая органично сочетается и синтезируется с эстетикой романтизма – как специфического, гоголевского, так и западного, европейского.

Рис. 40. «Искушение святого Антония», конец XVI в. Музей-квартира А. Н. Толстого, Москва.

Для чего только не пригодны образы Иеронима Босха! Почти неизменно они привлекают, обращают на себя внимание и порождают интерес, примеряются и облюбовываются, приходятся ко двору и впору для выражения удивительно разных идей, интенций, дискурсов, парадигм, эпох и эстетик. Очевидно и явно одно, – Иероним Босх нашёл, уловил, нащупал, сотворил и визуализировал именно такие формы, которые транслируют некий универсальный код чего-то очень важного, сокровенного, фундаментального в людской природе, чего-то первопричинного, основополагающего и определяющего, но ускользающего от понимания, неуловимого знанием и трудновыразимого в слове и образе, что всегда, во все времена ищут философы, учёные, художники и поэты. Код Иеронима Босха. Код человека.