Петр Черкасов - Александр II и Наполеон III. Несостоявшийся союз (1856–1870).

Со своей стороны, Киселев заявил, что намерен в полной мере исполнить поручение своего императора о развитии самого тесного сотрудничества с Францией. Союз двух наших стран, подчеркнул он, станет гарантией прочного мира в Европе, что отвечает всеобщим интересам.

Затем французский министр и русский посол перешли к рассмотрению текущих проблем европейской политики, вставших на повестку дня после завершения Парижского конгресса. Первоочередным вопросом было разграничение в Дунайских княжествах, в особенности, в так называемом «деле Болграда». Валевский и Киселев наметили возможности двустороннего взаимодействия по скорейшему решению этого спорного вопроса. Киселев откровенно сказал, что в Петербурге очень рассчитывают на благожелательное посредничество Франции в преодолении сопротивления Австрии и Англии, не желающих идти здесь на уступки России [241] Параллельно этот вопрос Горчаков обсуждал в Петербурге с послом Франции графом де Морни. . Валевский пообещал, что, со своей стороны, сделает все возможное, чтобы помочь развязать этот узел противоречий.

Следующим вопросом обсуждения стало так называемое «дело Невшателя» [242] «Дело Невшателя» – эпизод затяжного прусско-швейцарского конфликта, возникшего в результате восстания в марте 1848 г., свергнувшего власть короля Пруссии в кантоне Невшатель, где была провозглашена республика. Местные монархисты, поощряемые Пруссией, с этим не согласились, и в сентябре 1856 г. подняли мятеж, который был подавлен. Пруссия под угрозой объявления войны предъявила ультиматум республиканским властям, требуя освободить арестованных мятежников. Франция рассчитывала на то, что Россия, находившаяся в близких отношениях с берлинским двором, поможет остудить воинственный пыл Фридриха-Вильгельма и предотвратить прусскую интервенцию. Этот расчет оправдался, и войны удалось избежать после достижения компромисса, предложенного Наполеоном III. Союзный сейм Швейцарии освободил арестованных мятежников, а Фридрих-Вильгельм, по настоятельному совету Александра II, вынужден был в мае 1857 г. согласиться с независимостью Невшателя. Созванная позднее международная конференция признает Невшатель неотъемлемой частью Швейцарской конфедерации. См.: Charles-Roux F. Alexandre II, Gortchakoff et Napoléon III. 2-me ed. P., 1913. P. 206–207. . Когда Валевский поинтересовался, какова позиция России в отношении воинственного поведения Пруссии, Киселев откровенно ответил: «Его Величество не обсуждал со мной этот вопрос» [243] АВПРИ. Ф. 133. On. 469. 1856 г. Д. 151. JI. 98 об. И это было правдой. Переговоры по «делу Невшателя» велись в Петербурге между Горчаковым и Морни, и именно там была достигнута взаимная договоренность о недопущении войны в Швейцарии – П.Ч. . Валевский ограничился замечанием о том, что «Франция, как соседняя [с Швейцарией] держава, желала бы положить конец имеющим место разногласиям» [244] Там же. Л. 99. .

Другой темой обсуждения стала проблема Неаполя и Греции. В первом случае речь шла об угрозе англо-французской военной операции против Неаполя, где правил Фердинанд II, представитель династии Бурбонов, возвращенных к власти по решению Венского конгресса. Его деспотическое правление, провоцировавшее неоднократные восстания, которые подавлялись с неизменной жестокостью, давно беспокоило Лондон и Париж. Однако все их попытки образумить короля терпели неудачу, что побудило Англию и Францию отозвать своих дипломатических представителей из Неаполя. Англия пошла еще дальше. В район Неаполитанского залива была направлена британская эскадра. Ожидался подход и французских кораблей из Тулона.

Все это беспокоило Петербург, усматривавший в действиях Англии и Франции посягательство на решения Венского конгресса, создавшего на юге Италии Королевство Обеих Сицилий. Во всяком случае, Александр II и его министр иностранных дел желали бы предостеречь Францию от участия в свержении Фердинанда II. Именно эту мысль графу Киселеву поручено было донести до сведения Наполеона III. В ответ Валевский подтвердил, что «безрассудное поведение» неаполитанского короля вызывает в Тюильри самую серьезную обеспокоенность, но при этом император французов не планирует никаких военных операций против Неаполя. «Но разве флот, базирующийся в Тулоне, не собирается выйти оттуда, как сообщают газеты?» – спросил у министра Киселев, на что Валевский ответил: «Вовсе нет! Наша средиземноморская эскадра останется в Тулоне». Затем французский министр выразил удивление чрезмерной озабоченностью России проблемой Неаполя, находящегося так далеко от сферы ее непосредственных интересов. И вообще, этот вопрос не стоит того, чтобы омрачать добрые отношения, складывающиеся между нашими странами, добавил Валевский [245] Там же. Л. 99 об-100. .

Киселев поставил вопрос и о продолжающейся австрийской оккупации Дунайских княжеств, что противоречит условиям Парижского мирного договора. При этом, заметил посол, Австрия ведет себя так при полной поддержке Англии. Валевский ответил, что ему трудно понять мотивы их действий, но «в любом случае мы твердо дали понять Англии, что если она намерена возобновить войну, то эту партию они сыграют без нас» [246] Там же. Л. 101. .

Последняя тема, обсужденная на встрече Киселева с Валевским, касалась Греции, которая и по окончании Крымской войны продолжала находиться под англо-французской оккупацией. Киселев напомнил, что на Парижском конгрессе Валевский и английский представитель лорд Кларендон обещали вывести свои войска и флот из Греции, как только там нормализуется внутреннее положение, осложненное острым экономическим кризисом и последствиями землетрясения 1853 г. Пока же, заметил Валевский, условия для этого не созрели, но Франция твердо намерена выполнить данные обещания. Что касается Англии, то, как напомнил французский министр, у нее есть специфические интересы в Греции [247] Имеется в виду вопрос об Ионических островах, переданных под британское управление еще Венским конгрессом в 1815 г. Греция, поддерживаемая Россией, постоянно выдвигала требование о возвращении этих островов под свою юрисдикцию. Англо-греческий спор по этому вопросу затянется до 1864 г., когда Ионические острова, наконец, будут присоединены к Греции. . Со своей стороны, и Киселев не преминул напомнить о том постоянном внимании, с которым в Петербурге всегда относились к греческим делам.

Резюмируя состоявшуюся беседу с Валевским, посол писал Горчакову: «По всем пунктам, как вы можете видеть, намерения французского кабинета вполне отвечают нашим пожеланиям. Будут ли его действия таковыми же? Быть может, моя предстоящая встреча с императором [Наполеоном] позволит мне пролить дополнительный свет на этот пока еще неясный вопрос» [248] АВПРИ. Ф. 133. Оп. 469. 1856 г. Д. 151. Л. 102–102 об. .