Петр Черкасов - Александр II и Наполеон III. Несостоявшийся союз (1856–1870).

Со времен восстания 1830/31 гг. в Польше российское посольство в Париже внимательно следило за активностью многочисленной польской эмиграции во Франции, пытаясь, по мере возможностей, быть в курсе замыслов ее руководителей, которые стремились поддерживать очаг напряженности в Царстве Польском.

В своих депешах и докладных записках в Петербург Киселев, опираясь на получаемые его сотрудниками разными путями (в том числе и через агентурную сеть) сведения [444] Вопросами, связанными с наблюдением за польской (и русской) эмиграцией во Франции, с середины 30-х гг. до 1866 г. в парижском посольстве занимался действительный статский советник Я.Н. Толстой, а после него – статский советник В.Н. Чичерин. , задолго до восстания 1863 г. многократно предупреждал о возможности нового революционного взрыва в Польше, где активно действовали эмиссары польской эмиграции во Франции.

Одновременно российское посольство, во взаимодействии с Третьим отделением Собственной Е.И.В. канцелярии, занималось наблюдением за русскими эмигрантами из числа противников самодержавия. Так, например, в августе 1862 г. Киселев направил на имя Горчакова записку (“Notice secrete”) о приезде в Париж знаменитого анархиста Михаила Бакунина. Ссылаясь на «секретные сведения, полученные из различных источников», посол сообщал, что цель приезда Бакунина в столицу Франции – добиться объединения усилий «русской демократической партии, представляемой Герценом, с польской «революционной фракцией во главе с Мирославским». Речь идет, подчеркивал посол, «о далеко идущем заговоре с целью свержения императорского правительства и установлении республиканского строя в России и Польше» [445] АВПРИ. Ф. 133. Оп. 469. 1862 г. Д. 110. Л. 48–49. Киселев – Горчакову, 12 августа 1862 г. . Заговорщики преисполнены «самых зловещих планов в отношении членов императорской семьи и намереваются в дальнейшем разжечь в Европе пламя всеобщего восстания», предупреждал посол [446] Там же. .

Среди вопросов, которыми по должности занимался граф Павел Дмитриевич, были не только политические. Он, например, вел предварительные переговоры о возможности участия французского капитала, в частности, банкирского дома Ротшильда, в финансировании строительства железных дорог в России, к чему проявляли растущий интерес французские деловые круги [447] См. его депешу с двумя приложениями («мемуарами») на имя Горчакова от 2 декабря 1856 г. // АВПРИ. Ф. 133. Оп. 469. 1856 г. Д. 151. Л. 305–324. .

Именно Киселев поставил перед министром вопрос о необходимости приобретения нового здания русского посольства в Париже. В крайнем случае, по его мнению, можно было, реконструировать нынешнее (на улице Фобур Сент-Оноре), где стало очень тесно. Обосновывая свою инициативу, Киселев отметил, что первый этаж (из трех) занимает личная резиденция посла. На втором – квартиры советника и двух секретарей посольства. 3-му секретарю не нашлось в доме места, и ему приходится снимать квартиру за пределами посольства. Третий этаж, состоящий из трех комнат, занимают канцелярия и архив. По существу, констатировал посол, негде принимать многочисленных посетителей, ежедневно бывающих в посольстве. В таких стесненных условиях, подчеркнул Киселев, трудно обеспечивать порядок и соблюдение необходимой секретности в делопроизводстве [448] Там же. 1857 г. Д. 143. Л. 527–528. Киселев – Горчакову, 9 июля 1857 г. .

К просьбе графа Киселева в Петербурге отнеслись с пониманием, но средств на реконструкцию старого и тем более на приобретение нового здания тогда изыскать не смогли. Лишь через семь лет, в 1864 г., русское посольство получит новое, более просторное здание – отель д’Эстре, на улице Гренель.

Одним из последних дел графа Киселева на посольской должности в Париже стало активное содействие в возведении русского православного храма вблизи знаменитой Триумфальной арки на площади Этуаль [449] Подробно см. об этом: Черкасов Петр. Александр Невский на французской земле. Полтора века русскому храму в Париже // Родина. № 10, 2011. .

3 марта 1859 г. посол России, граф Киселев заложил первый камень в основание будущего православного собора в Париже. Спустя два с половиной года, 11 сентября 1861 г., прибывший из Санкт-Петербурга по высочайшему повелению преосвященный Леонтий, архиепископ Ревельский, в присутствии Киселева, освятил посольский храм в память Святого Благоверного князя Александра Невского. Неслучайной была и дата освящения. 11 сентября (30 августа ст. ст.) – день тезоименитства императора Александра II.

Как известно, храм был возведен на средства царской семьи и на общественные пожертвования, собранные по всей России. Одним из первых жертвователей стал, разумеется, граф Киселев. Он и впоследствии оказывал финансовую поддержку приходу из своих личных средств [450] Так, например, 14 декабря 1862 г. Киселев перечислил в приходскую кассу 1 тыс. франков // АВПРИ. Ф. 187 (Посольство в Париже). Оп. 524. 1862 г. Д. 539. Л. 23. .

Трудно сказать, чувствовал ли Павел Дмитриевич весной 1862 года, что его посольская миссия в Париже подошла к концу. Ничто, казалось, не предвещало грядущих перемен. В Петербурге, как он искренне полагал, им должны были быть довольны.

В Тюильри он всегда был желанным гостем. Император Наполеон и императрица Евгения неизменно свидетельствовали почтенному графу свое дружеское расположение. Самые добрые отношения связывали российского посла с министром иностранных дел Александром Валевским и сменившим его в январе 1860 г. на Кэ д’Орсэ Эдуардом Тувенелем.

Действительно, казалось бы, такой посол как граф Киселев был для императора Александра и князя Горчакова идеальной фигурой, своеобразным гарантом успешного продолжения сближения с Францией. Однако в Петербурге думали иначе.

К началу 1860-х гг., как уже отмечалось, там пришли к выводу: первоначальные надежды на Францию себя не оправдывают. Да, Наполеон III оказал России эффективное содействие при заключении Парижского мирного договора в 1856 г. В дальнейшем он санкционировал определенное согласование французской политики с линией российской дипломатии на Балканах.

Но император французов не спешил исполнить главное свое обещание, данное Александру II, в частности, на их личной встрече в Штутгарте – содействовать отмене дискриминационных статей Парижского мира. А именно этого Александр и его министр иностранных дел более всего ожидали от Наполеона. Однако Наполеон всячески уклонялся от выполнения данного обещания. Зато он энергично добивался поддержки России в реализации своих планов в Северной Италии и в Германии, где намеревался «округлить» границы в пользу Франции.

Такая поддержка была ему оказана в 1859–1860 гг., как и в сирийском вопросе. Но и после этого Наполеон III не обнаруживал желания помочь России хотя бы в частичном пересмотре условий Парижского договора 1856 г.