Петр Черкасов - Александр II и Наполеон III. Несостоявшийся союз (1856–1870).

В мае 1860 г. в Сирии, находившейся под властью турок, произошли кровавые столкновения между мусульманами, поощряемыми англиканскими и пресвитерианскими миссионерами, и христианами-маронитами, примыкавшими с XIII в. к католической церкви, «старшей дочерью» которой издавна считалась Франция. Несколько тысяч маронитов были убиты в Дамаске, Бейруте и в других районах при полном бездействии, а то и прямом содействии погромщикам, со стороны турецких властей.

Франция, вспомнив о своем «историческом долге», усмотрела в происшедшем происки «коварного Альбиона». Новый министр иностранных дел Наполеона III Эдуард Тувенель сделал решительное представление британскому послу в Париже лорду Каули. Французская дипломатия выступила с инициативой созыва в Париже международной комиссии по рассмотрению ситуации в Сирии, но натолкнулась на отказ Лондона. Император французов воспользовался британской неосмотрительностью и направил к берегам Сирии 7-тысячный десантный отряд под предлогом защиты христиан.

В Лондоне усмотрели в действиях французов намерение захватить Сирию и попытались воспрепятствовать этому, согласившись на предлагавшийся ранее Францией созыв международной комиссии по сирийскому вопросу.

На переговорах шести держав (Франции, Англии, Австрии, Турции, Пруссии и России) по урегулированию положения в Сирии, открывшихся в Париже, российский посол граф Киселев энергично поддержал французского представителя Э. Тувенеля. Совместными усилиями им удалось добиться принятия приемлемой для Франции конвенции (5 сентября 1860 г.) «относительно европейской оккупации Сирии» [434] Текст Конвенции от 5 сентября 1860 г. см.: Мартенс Ф. Собрание трактатов и конвенций, заключенных Россиею с иностранными державами. Т. XV. Трактаты с Франциею. 1822–1906. СПб., 1909. С. 383–386. . Французские войска в Сирии получили ограниченный временем статус международных («европейских») сил.

Между тем Наполеон III после восстановления порядка в Сирии не спешил с выводом оттуда войск, что вызывало беспокойство в Англии, возросшее с появлением информации о консультациях на эту тему между Тувенелем и Киселевым. Вернувшийся к власти либеральный кабинет Пальмерстона усилил давление на Тюильри. Министр иностранных дел лорд Дж. Рассел, выступая 21 февраля 1861 г. в палате общин, заявил, что кабинет Ее Величества не позволит повторения в Сирии такого положения, которое с 1849 г. существует в Риме, где в течение одиннадцати лет находятся французские войска.

Угрозы с берегов Темзы вынудили Наполеона III отказаться от первоначальных замыслов и согласиться на вывод войск. Эвакуация французского военного контингента была осуществлена в июне 1861 г. во исполнение Парижской конвенции от 19 марта 1861 г., подписанной уполномоченными шести держав – Франции, Англии, Австрии, Турции, Пруссии и России [435] Там же. С. 386–388. От имени России эту конвенцию, как и предыдущую, подписал граф Киселев. .

Поддержав Наполеона III сначала в Италии, а затем и в Сирии, Александр II продолжал надеяться на взаимность. В Петербурге все еще не охладели к «французскому проекту» и даже попытались придать русско-французскому «согласию» официальное оформление, выходящее за пределы секретного соглашения 3 марта 1859 г.

Граф Киселев получил указание выяснить отношение тюильрийского кабинета к возможному заключению союзного договора между Россией и Францией. Центральным пунктом этого союза, по мнению Горчакова, должно было стать тесное взаимодействие двух стран на Востоке, что, конечно же, напрямую затрагивало интересы Турции. Логика Горчакова состояла в попытке распространить наполеоновский “principe des nationalites”, которого Наполеон III придерживался в Италии, также и на Балканы, где христианские провинции давно мечтали освободиться от турецкого господства.

На конфиденциальных переговорах, которые в Париже Киселев вел по этому вопросу с императором Наполеоном, его сводным братом графом де Мории и министром иностранных дел Тувенелем, русский посол предложил следующую программу: «Обоюдное желание сохранения Оттоманской империи, доколе будет возможно, и согласие избегать всякого удара извне, который мог бы ускорить ее падение; в случае значительного кризиса, взаимное обязательство не преследовать никакой исключительной выгоды. Обещание действовать сообща с целью не дозволять, чтобы какая-либо великая держава воспользовалась кризисом, дабы извлечь из него для себя выгоды, противные европейскому равновесию и интересам России и Франции. Наконец, соглашение относительно окончательного разрешения в этом случае Восточного вопроса путем образования на Балканском полуострове небольших независимых государств, в пределах их естественных границ, соединенных федеративными узами и имеющих общую столицу в Константинополе, провозглашенном вольным городом» [436] Татищев С.С. Император Александр. Его жизнь и царствование. М., 2006. С. 210. .

Если французская сторона в принципе согласится с этой программой совместных действий, то, как заявил Киселев, он уполномочен своим императором продолжить переговоры до подписания с Францией оборонительного договора.

Принципы предложенного Россией союза, ориентированного на общую политику в Восточном вопросе, не совпадали с интересами бонапартистской Франции, привыкшей действовать на Востоке самостоятельно. Но отвергнуть эту идею в Тюильри некоторое время не решались, пока не подвернулся удобный случай.

22-24 октября 1860 г. в Варшаве состоялась встреча Александра II с австрийским императором Францем-Иосифом и прусским принцем-регентом Вильгельмом, управлявшим за больного короля Фридриха-Вильгельма IV. На встрече обсуждались возможные последствия активизации освободительного движения в Италии и Венгрии на Польшу, чего так опасались в Петербурге и Вене. Никакой антифранцузской направленности – ни явной, ни скрытой – на Варшавских переговорах не было. Тем не менее, эта встреча была воспринята Наполеоном III как попытка возродить Священный союз, а участие в ней Александра II в Тюильри оценили как недружественный акт по отношению к Франции, только что завершившей войну с Австрией. Любопытно, что Наполеон определил такое свое отношение к встрече трех монархов еще до того, как она состоялась, едва лишь стало известно о том, что Александр, Франц-Иосиф и Вильгельм намерены встретиться.

Раздражение в связи с предстоящей встречей в Варшаве охватило даже тех лиц из окружения французского императора, кто считался друзьями России. Среди них, в первую очередь, графа де Мории, который при встрече заметил Киселеву: «Это очень досадно, и наводит на раздумье. Положим, император не боится коалиции, конечно нет! Но все же это может вредно повлиять на предрасположение к согласию наших обоих правительств» [437] Там же. С. 211. .