Дмитрий Мишин - Сакалиба

отвергается современными историками), Г.Острогорский, Р.-Й. Лили, А.Н. Стратос, Дж.-

Ф. Хэлдон [571, с. 162; 530, с. 240; 595, т. 5, с. 37-60; 470, с. 72]. В защиту Феофана

выступил П.Харанис, заметивший, что Юстиниан II в минуты гнева мог совершать

неоправданно жестокие поступки [428, с. 75]; впрочем, Харанис через несколько лет

отказался от своей идеи и пришел к выводу, что славянская колония в Вифинии не только

не была уничтожена, но со временем даже увеличилась [429, с. 43]. Мнение, сходное с

первоначальной позицией Хараниса, высказывал позже М.Ф. Хенди [479, с. 632], но для

того чтобы примирить даты сражения и печати, он предлагал пересмотреть и отбросить

всю хронологию Феофана. Такая идея кажется неприемлемой, поскольку, как мы видели, рассказ о поражении Юстиниана II хорошо согласуется с данными других источников.

Кроме того, хронология Феофана признается вполне достоверной [609, с. 182, прим. 74].

Но доказывая присутствие славян в Вифинии, печать в то же время ставит перед

исследователями другой вопрос: что все-таки сделал Юстиниан со славянами (согласно

принятому ныне чтению, о славянах упоминается как о рабах)? Некоторые исследователи

полагали, что славян не истребили, но их социальный статус был понижен до рабского

[446, с. 88]. По мнению Б.Застеровой, славян лишили возможности иметь собственных

вождей и отдали в подчинение византийского чиновника [629, с. 111, 120]. Иное мнение

высказал Н.Иконо-мидис. Сравнив печать с некоторыми другими печатями,

принадлежавшими тому же византийскому чиновнику по имени Георгий и датированными

тем же временем (694/95), он пришел к выводу, что Юстиниан распорядился не перебить

славян, а продать их в рабство; Георгий же был ответственным за проведение этой акции

[566, с. 51- 53]. Такого же мнения придерживался и В.Зайбт, предполагавший, что в

рабство продавались славяне не только из колоний в Малой Азии, но и с Балкан; эт%

акция имела целью увеличение численности населения империи [591, с. 131]. Г.Г.

Литаврин, с уважением относясь к гипотезе Ико-номидиса, вто же время высказал ряд

сомнений в ее достоверности, указав на то, что такая интерпретация - не единственно

возможная. По мнению Литаврина, в рабство обратили не всех славян; тех, кто в сражении

сохранил верность императору, пощадили. Эти наиболее преданные славяне даже

сохранили свой прежний статус федератов. Остальных же в наказание за предательство

действительно обратили в рабство (некоторых, возможно, даже казнили), но не

обязательно продали; их могли также определить на работы в государственные мастерские

[368, с. 41-48]. В силу того, что дискуссия разворачивается вокруг полномочий

византийского чиновника и статуса византийских государственных апотек, считаю

единственно возможным для себя полагаться на компетентное мнение византинистов. В то

же время мысль Г.Г. Литаврина о том, что некоторые славяне сохранили свой статус

федератов, кажется мне вполне оправданной; в тексте я изложу причины, побуждающие

меня к такому заключению.

м У .М. Рамсей неверно отождествил Хисн ас-Сакалиба с Лулу, где, как мы знаем, тоже

служили славяне [580, с. 351]. Против предложенной Рамсеем идентификации выступил

уже А.А. Васильев [336, с. 97-98, прим. 4]. Решающий аргумент против идентификации

Рамсея - то, что в горном проходе Киликийские ворота (Дарб ас-Саяама), на пути из

арабских земель в Византию, Хисн ас-Сакалиба находился до Потен-тоса, а Лулу - после

него [134, с. 110]. Э.Хонигманн идентифицировал Хисн ас-Сакалиба с Анаша Каласы в

десяти километрах на юго-восток от Потентоса [489, карта 2]. Как я попытался показать в

одной статье, Хисн ас-Сакалиба, упомянутый в <���Книге источников и кущ изх

10 Зап. 101

тинных известий> (<���Китаб ал-'Уйун ва-л-Хада'ик фи Ахбар ал-Хака'ик>) неизвестного

автора, как взятый мусульманами в 715 г., тождествен <���городу славян> (Мадинат ас-

Сакалиба), которым, согласно ал-Йа'куби и ат-Табари, овладели войска Масламы Ибн 'Абд

ал-Малика во время похода 716-718 гг. против Константинополя [550, с. 272-274 и

библиографические указания там же].

50 В этом отношении заслуживает внимания гипотеза Т.Левицкого касательно соседнего с

Хисн ас-Сакалиба приграничного поселения Джардакуб. Левицкий отмечает, что название

<���Джардакуб> не встречается в источниках периода доарабских завоевании, а его

этимологию нельзя объяснить на основе арабского языка. Не имеет ли название

ДжардаЩжордо что-либо общее со славянским словом <���град> (город), задается вопросом

польский ученый [228, т. 1, с. 111}.

" Об этом походе и возможности появления славян в качестве противников Марвана см.

выше (часть 1, гл. 1, прим. 1).

и Указывая на этот эпизод, нельзя, разумеется, забывать об идее Т.Левицкого, согласно

которой славяне в 720 г. входили в состав войск Йа-зида II, посланных против восставшего

против него бывшего наместника Ирака Йазида Ибн ал-Мухаллаба. Левицкий ссылается

на приводимую в книге <���Драгоценное ожерелье> (<���Ал-'Икд ал-Фарид>) Ибн 'Абд Раббихи

(860-940) речь Йазида Ибн ал-Мухаллаба, которую он

Еоизнес перед решающей битвой. Описывая войско своих противников, 1зид Ибн ал-

Мухаллаб говорит, что один из их полководцев, ал-'Аб-бас Ибн ал-Валид, прибыл с

войском, составленным из берберов, славян, джармаканцев (джарамика, население

окрестностей Мосула), коптов и арамейцев, а также из прочих людей, кого он именует

сбродом (ахлат) [242, т. 2, с. 385]. Доверяясь показанию Ибн 'Абд Раббихи, Левицкий

полагает, что речь действительно идет о славянских воинах [367, с. 6-15]. Трактовка

Левицкого, однако, кажется недостаточно убедительной. Начнем с того, что доверять

приводимым в источниках в прямой речи словам рискованно, что подтверждает и

настоящий случай. У Ибн 'Абд Раббихи Йазид, желая убедить войско в слабости и даже

ничтожности противника, называет Масламу Ибн 'Абд ал-Малика желтой саранчой, а

ал-'Аббаса - Настусом Ибн Настусом, то есть греком (войско халифа вели в бой два

полководца - Маслама и ал-'Аббас). Такая версия приводится и у ал-Мас'уди [291, т. 2, с.

177] (в изданиях Ибн 'Абд Раббихи и ал-Мас'уди, которыми я пользовался, слово Настус

написано как Бастус. В этом слове следует, разумеется, видеть греческое имя Анастасии).

У ат-Табари Йазид тоже называет Масламу саранчой, но ал-'Аббас удостаивается у него

другого прозвища - <���бесплодная верблюдица Самуда>; при этом ат-Табари замечает, что

Йазид желал таким образом посмеяться над нечистокровием ал-'Аббаса, рожденного

матерью-гречанкой [44, сер. 2, с. 1398]. В <���Истории> ал-Иа'куби эта реплика предстает