Дмитрий Мишин - Сакалиба

('абид а'ладж), а не с упомянутыми в том же фрагменте дворцовыми евнухами [145, с.

151]. Когда же 'Абдуллах выходит из города навстречу вождю альморавидов Йусуфу Ибн

Ташфину, чтобы официально передать ему власть над та ифой, несколько слуг-са-калиба

шагают впереди эмира [84, т. 2, с. 9].

* * *

Упоминаний о спугах-сакалиба в мусульманской Испании (за исключением разобранного

во Введении упоминания о правителе Бале-ирских островов Мубашшире) в источниках

более не встречается48. Дальнейшее восстановление их истории невозможно, и потому

сейчас нам, скорее, следует вновь окинуть взором нарисованную выше картину, чтобы

сделать некоторые общие замечания.

В общем виде история андалусских сакалиба выглядит следующим образом. Андалусские

сакалиба - практически исключительно евнухи; мы не видим в Испании ни одного

неоскопленного слуги-саклаби (гипотетическое исключение может составлять только

правитель Альмерии Афлах) и ни одной неволъницы-сдкадбнййу. Первое упоминание о

слугах-сакалиба в источниках относится к самому началу IX в., можно предполагать, что

их появление в Андалусии пришлось на последние десятилетия VIII в. Присутствие слут-

сакалиба заметно, в основном, при дворе, где прослеживается на всем протяжении IX

-начала XI в. Время от времени появляются и упоминания о слугах-сакялибя во владении

частных лиц. Наиболее многочисленными были слуги-сакалиба в периоды процветания

Андалусии, когда двор и иные покупатели могли позволить себе приобретать много

привозимых издалека рабов. Такую ситуацию мы наблюдаем во второй половине X -

начале XI в. После распада централизованного испано-мусульманского государства

историю сакалиба в отдельных та 'ифах удается проследить до начала 40-х гг. XI в. После

этого число упоминаний о сакалиба резко сокращается (для всей второй половины XI в. -

лишь четыре фрагмента), а затем они пропадают совсем. Такое явление логичнее всего

объяснить заметным сокращением числа слут-сакалиба в мусульманской Испании; этот

вопрос подробно разобран в предыдущей главе.

Служа при дворе, сакалиба приобретали политическое влияние и принимали участие в

борьбе за власть: сначала после смерти ал-Хакама II в 976 г., затем после свержения

'Амиридов в 1009 г. Следует отметить, что в обоих случаях сакалиба выступали

солидарно. Источники по событиям 976 г. показывают нам сакалиба как единую силу. В

1009- 1013 гг. сакалиба, оказавшись первоначально в лагерях политических противников, затем сплотились ради воссоздания Омейядской державы, которое дало бы им

возможность восстановить утерянное влияние при дворе. Солидарность сакалиба

проявилась и в период раздробленности, когда они, собравшись в нескольких та'ифах, образовывали сплоченные группировки. Хайрана в Альмерии поддерживали сакалиба,

одного из которых - Зухайра - он назначил своим преемником. Зухайр, в свою очередь, опирался на другого саклаби - Хузайла, а часть отборного отряда в его войске составляли

сакалиба. Наджа', переправляясь из Африки в Малагу, всякий раз ставил править Сеутой

сакалиба. В 1042 г. он, собираясь в поход на Малагу, специально 16пригласил сакалиба

откуда только мог. Сакалиба, таким образом, очевидно, осознавали свою общность и

всегда стремились держаться вместе и помогать друг другу.

Между тем в ходе политической борьбы сакалиба постоянно терпели поражения.

Привести к власти своих ставленников - сначала ал-Мугиру, затем Хишама и ал-Муртаду -

не удалось, Зухайр уступил в борьбе Бадису и погиб в бою, а Наджа' так и не смог стать

единоличным правителем малагской та'ифы. Размышляя над причинами этих поражений,

мы должны прежде всего отметить, что сакалиба противостояли намного более сильные и

могущественные противники. В 976 г. Фа'ик, Джаузар, Дурри и их сторонники имели дело

с Мухаммадом Ибн Аби 'Амиром, будущим ал-Мансуром, великолепным мастером

придворных интриг, который, в конце концов, устранил со своего пути всех политических

противников, на каких бы высотах они ни находились. В 1009-1013 гг. сакалиба вместе с

воинами кордовского гарнизона и ополченцами оказались лицом к лицу с намного

превосходившими их числом да и воинским умением берберами. Численное

превосходство было на стороне берберов и в 1038 г., впрочем, тогда их успеху

способствовала и внезапность нападения. Но причины неудач сакалиба следует искать и в

них самих, и здесь на ум вновь приходят процитированные в начале главы слова Хабиба

ас-Саклаби. Слуги, даже самые влиятельные, говорил он, не способны править одни: они

слишком малочисленны и не имеют достаточного авторитета. Мы все время видим, что

сакалиба, участвуя в политической борьбе, ищут союзников - будь то неоскопленные

дворцовые слуги, жители Кордовы или даже берберы, - когда нужно противостоять

'Аббадидам. Но поиск союзников отнимал время, и потому противоположная сторона

постоянно владела инициативой. Более того, союзники сакалиба в любой момент могли

повернуть против них. Фа'ик и Джаузар предложили ал-Мусхафи союз - он тотчас же

повернул против них, они апеллировали к халифу - но тот был уже на стороне хаджиба.

Вадиха убили кордовские воины, Наджу - бывшие в его войске берберы. 'Али Ибн Хаммуд

нуждался в Хайране только для того, чтобы установить в Кордове свою власть, и

попытался избавиться от него, едва лишь достиг своей цели. Ап-Муртада попытался

сделать то же самое, но с меньшим успехом. В этом, пожалуй, заключается самая

драматичная закономерность истории андалусских сакалиба: ни в чем не нуждались они

так, как в союзниках, но ничто не подводило их так часто, как ненадежность тех, с кем они

были вынуждены идти на альянс.

Примечания

1 Р.П.А. Дози читал Йазапт и интерпретировал это как арабизи-рованное hyacinthus, латинское заимствование из греческого языка,

видимо, в значении <���аметист> (455, т. I, с. 60-61]. Х.Рибера, напротив, полагал, что речь

идет об искаженном испанском имени Vicente, переделанном арабами ъБ.зант [111, с. XXI, прим. 1]. Более удачным представляется объяснение Дози, ибо арабы, как правило, не

оставляли за слугами их старые имена, а давали им новые, в том числе и по названию

драгоценных камней, например, Джаухар, Йакут, Лулу и т.д. 10 происхождении Насра см.: Введение, прим. 14.

3 В тексте издания М.'А. Макки, по которому приводится цитата, стоит ишдид ал-мазхаб, что, видимо, является ошибкой переписчика, неверно передавшего садид ал-мазхаб.

4 Мы и далее будем сталкиваться с ситуациями, когда имена дворцовых рабов содержат

фальшивые <���отчества> (Ибн...). Вызвано это тем, что к именам вольноотпущенников-