Сергей Нилус - Cобрание сочинений - Том 5

А вот еще ближе к нашему времени совершилась гибель Мессины, и только благодаря присутствию русских судов у ее берегов христианский мір узнал неопровержимые факты самого отвратительного святотатства, кощунства, административного преследования и печатного глумления над верой Христовой, на которое громовым ответом послужило губительное землетрясение... И море, и недра земные сотрясаются от негодования при виде богопротивных деяний человеческих...

А эти необъяснимые даже естественными законами наводнения во Франции, Лондоне, Австрии? Эти бури и тифоны на море и суше, как например, в низовьях нашей кормилицы Волги? Эти болезни — эпидемии, как холера, тиф, и особенно эта «черная смерть», чума, которая, в Четырнадцатом, например, веке, опустошала буквально целые города на Руси и которая теперь медленно, но верно ползет к нам снова и с юга, и с востока, из далекой Азии?..

«Люди старые удивляются, с тревогой говорят, что и природа-то стала как будто ныне не та, что лет 60-70 назад: тогда и дожди были благорастворенные и благовременные, а ныне или засуха беспощадная, или ненастье беспрерывное; тогда и урожаями Бог благословлял, а ныне то ненастье, то засуха, то саранча, то какие-то черви губят хлеб еще на нивах... “Да за что нас и миловать Господу Богу? — говорят старые умные люди. — От грехов людских стоном стонет мать-сырая земля. Будто последние времена настали. Люди совсем Бога забыли. Мало того что забыли -еще богохульствуют!...”

Да, аще, мы, пастыри, молчим, то камение — бездушная природа вопиет против беззаконий наших, против нераскаянности нашей! И солнце, и воздух, и море и суша, и ветры, и все стихии уже жалуются на нас Богу, уже готовы исполнить веление Божие, чтобы совершить Суд Божий над нечестием людским» 258 .

И мы уже видим как бы начало Суда Божия там, на полях неслыханных сражений, где происходит такая человеческая бойня, что невольно вспоминаются слова Тайнозрителя: вот, конь бледный, и на нем всадник, имя которому смерть; и ад следовал за ним, и дана ему власть над четвертою частью земли умерщвлять мечем и голодом, и мором и зверями земными» (Апок. VI, 8).

У Л. А. Тихомирова в ставшей библиографической редкостью интересной брошюре его «Апокалиптическое учение о судьбах міра и конце его» одна глава (2-я) посвящена попытке объяснить семь асийских Церквей (Апок. І-ІІІ гл.) характеристикой семи эпох существования Христовой Церкви на земле от времен Апостольских до антихриста и Второго Пришествия Господа нашего Иисуса Христа.

«Как известно, — пишет Тихомиров, — многие ждут тысячелетнего Царства Божия на земле, как эпохи особой, которая должна наступить после уничтожения антихриста; я этого мнения не принимаю, во-первых, потому, что ни у одного апостола в эсхатологических местах посланий нет никакого упоминания о тысячелетии после поражения антихриста и ясно указывается, что Второе Пришествие Христа будет и последним. У Самого Спасителя точно так же нет никаких упоминаний о “хилиастическом” тысячелетии, напротив, весьма ясно высказано, что Второе Пришествие будет соединено уже с концом міра. Царствие же Божие, или небесное, наступило, по ясному учению Спасителя, уже 1900 лет назад... Андрей Кесарийский, повторяя толкования древнейших времен, говорит прямо: “тысяча лет есть время от вочеловечения Господня до пришествия антихриста”.

Вместе с Тихомировым и я принимаю именно это толкование, не допуская даже и самой возможности для верного сына Православной Апостольской Соборной Церкви исповедовать хилиастическое лжеучение, как осужденное постановлением Вселенских Соборов и, кроме того, столь выгодное для самого антихриста и его лжеапостолов, как средство для соблазна, “аще возможно”, и избранных к принятию за истинного Христа Его противника, “человека греха” и “сына погибели”».

Характеризуя Церкви — Ефесскую, Смирнскую, Пергамскую, Фиатирскую, Сардийскую, Филадельфийскую и Лаодикийскую, — как эпохи Церкви Вселенской, Тихомиров полагает, что, в порядке последовательности передаваемых Ангелам этих Церквей наставлений, последними эпохами земной жизни Христовой Церкви будут эпохи Филадельфийская и Лаодикийская. Первой, по символическому значению слова «Филадельфия», что значит «братская любовь», предстоит честь привлечения к себе «всего Израиля», т.е. того, кто есть истинный Израиль и выйдет из «сборища сатанинского». Вместе с тем Господь, в награду Филадельфийской Церкви обещает сохранить ее от «годины искушения», которая придет на всю вселенную. Это уже канун окончания мировой жизни, и Спаситель говорит: «Се, гряду скоро; держи, что имеешь».

После Филадельфийской эпохи, о долговременности которой нет указаний, должна наступить последняя, седьмая, эпоха Лаодикийской Церкви. Эта эпоха самая печальная из всех и закончится величайшими бедствиями, которые подробно описаны в Апокалипсисе, и пришествием антихриста с его недолговременным царствованием, после чего уже наступит и самый конец міра.

У того же Тихомирова, в указанной брошюре, мы находим весьма верное, на наш взгляд, суждение о продолжительности каждой из семи эпох земной Христовой Церкви. Он говорит: «Ни для одной из эпох нельзя установить точных границ, отделяющих ее от предыдущей и последующей. Эпоха выражает собою некоторый преобладающий тип, некоторый дух христианского человечества, который не сразу возникает, не сразу изменяется, и не по всем местностям в одинаковой степени и одновременно. Поэтому, в то время когда в одних местах еще продолжается дух прежней эпохи, в других уже развился иной дух. Поэтому эпохи, если брать весь мір, как бы захватывают одна другую, и, следовательно, приблизительно могут быть отделены одна от другой по десятилетиям и даже столетиям».

Исходя из этой, на наш взгляд, совершенно правильной точки зрения на длительность каждой эпохи, мы позволяем себе высказать предположение, что последние два периода земной Христовой Церкви — Филадельфийский и Лаодикийский — столь тесно связаны будут по времени своего существования друг с другом, что — по выражению Тихомирова — «захватят друг друга», войдут, так сказать, одна в другую, как бы одно целое, так что будут существовать одновременно и как бы параллельно одна другой: «братолюбная» Филадельфийская будет численно невелика: «не много имеешь силы, но сохранил слово Мое», — но сей обетована величайшая радость видеть у ног своих избранных из «сборища сатанинского»; Лаодикийская же явится численностью гораздо больше, но, будучи ни холодной, ни горячей, а только теплой, будет «извергнута из уст» Господних.

«Година искушения, которая приидет на всю вселенную» и от которой Филадельфийской Церкви обещано сохранение, не может быть иной, как той, о которой, как о «скорби великой, какой не было от начала міра и не будет», сказал Сам Спаситель, и которая, захватив время Церкви Филадельфийской, как «година последняя», обязательно разразится и над Лаодикийской Церковью, как над последней эпохой Церкви Христовой на земле. Нам думается, что продолжительность совместного существования этих двух Церквей будет весьма незначительной, ибо дни их «избранных ради» должны сократиться, так как иначе «не спаслась бы никакая плоть».