Фердинанд Грегоровиус - История города Афин в Средние века

Отправив в 1459 году своих пашей Гамзу и Саганоса с войсками в Морею, где повсюду завязался смертный бой, он в следующем году сам перешел Коринфский перешеек, чтобы окончательно обратить злосчастную страну в сплошной костер. Города и замки были взяты приступом, жители перерезаны тысячами. Упав духом, деспот Димитрий, которого предательски покинул брат его Фома, сдался в Мизитре в мае 1460 года. Он отдал свою жену и дочь в гарем султана и окончил свои дни в качестве пенсионера Порты. Города Пелопоннеса, былые феодальные замки вымерших франкских родов один за другим отдавались во власть бесчеловечных победителей, пока навсегда покинул страну последний Палеолог, Фома. В 1460 году он отплыл из Пилоса на Корфу [762] Род Палеологов угас довольно жалким образом. Димитрий умер монахом в Адрианополе в 1470 году; Фома умер в Риме в 1463 г. Из сыновей его Мануил отправился в Константинополь, где потомки его обратились в турок, Андрей — в Рим, где он умер в неизвестности в 1302 году. Из дочерей его Елена, вдова сербского краля Лазаря, умерла монахиней в Левкадии, а Зоя в 1472 г. вышла замуж за великого князя Ивана III. Hertzberg, Gesch. Griechenlands, II, 378. .

Таким образом склонился перед турецким оружием весь Пелопоннес, кроме венецианских колоний Модона и Корона и защищенной своим неприступным положением Монемвазии (Наполи ди Мальвазия). Этот славный город даже во времена византийских деспотов сохранял свою автономию, обеспеченную за ним императорскими привилегиями; он пытался даже в этот страшный час отстоять свою независимость, но гибель Морей поколебала и его мужество. Сперва он сделал своим правителем одного каталанского корсара, Лупо де Бертань, но вскоре прогнал его. Затем здесь явился один авантюрист Занони с отрядом наемников, первоначально взятых папой для крестового похода. По его совету монемвазийцы отдались под покровительство папы, который прислал им коменданта с небольшим отрядом.

Могамет II мог опять оставить уничтоженный Пелопоннес, правителем которого он назначил иллирийского ренегата Саганоса-пашу, приказав ему истребить последние еще тлеющие искры греческой жизни. На обратном пути он опять был в Афинах. Город этот отстоял довольно далеко от его дороги и был уже достаточно знаком Могамету; очевидно, веские причины заставили его быть здесь вторично. Его военачальник в Акрополе известил его, что во время борьбы в Ахайе Франко в Фивах замышлял изменить султану. Неизвестно, существовал ли действительно такой заговор среди старых приверженцев флорентийского правления в Афинах, или же турки возвели на герцога ложное обвинение, чтобы навсегда покончить с этим последним остатком господства франков [763] На связь афинских событий с попытками Сербии, Албании и Пелопоннеса добиться независимости есть туманные намеки в Cronica cli Benedetto Dei у Pagnini, Delia Decima, III, 251. . Если бы афиняне действительно провинились в глазах султана в том, что задумали вместе с своим бывшим герцогом захватить Акрополь, то султан наверное не удовольствовался бы тем, что приказал отвезти десять знатнейших граждан города в Константинополь. Франко служил в это время с беотийской кавалерией в турецком войске и получил приказ выступить против Леонардо Токко. Кажется, он отправился в Афины для того, чтобы лично принести султану присягу и выслушать его распоряжения. Но Могамет отправил его обратно в Фивы, где стояли в это время войска Саган-паши, которому приказано было убить Франко. Паша пригласил герцога в свою палатку и дружественно беседовал с ним до поздней ночи. Когда они расстались, турецкие телохранители паши внезапно окружили не ждавшего засады Франко, и последний герцог афинский из дома Аччьяйоли как последней милости просил позволения быть убитым в своей палатке.

Трех малолетних детей Франко, Маттео, Якопо и Габриэле, паша отправил вместе с их матерью в Константинополь, где они, получив турецкое воспитание, исчезли среди янычар. Вдова его, еще молодая и замечательно красивая женщина, возбудила в Стамбуле страсть бывшего протовестиария, Георгия Амойруци, предавшего в 1461 году государство императора трапезунтского Давида Могамету. Интригами сераля последняя герцогиня афинская была принуждена сделаться женой этого низкого предателя. Этот уроженец Трапезунта, человек выдающегося образования и таланта, представляет собой настоящий тип испорченного и развращенного рабством райи. В одном письме к Виссариону он горько оплакивает падение Трапезунта, а сам изменил своей вере. Он воспевал султана, как нового Ахилла и Александра, как сына греческой музы, и посвятил ему одну оду, написанную в стиле христианских гимнов к Деве Марии.

Так трагически окончила афинская ветвь Аччьяйоли из дома знаменитого сенешаля. Есть предание, будто в Афинах долго спустя жили еще захудалые отпрыски герцогского рода. Французский консул Фовель показывал путешественнику Пуквиллю одного погонщика ослов, говоря, что это потомок Нерио.

Если Парфенон не был еще в 1458 году сделан главной мечетью турецких Афин, то это было, вероятно, сделано в 1460 году по приказанию разгневанного султана.

Великолепному храму Афины-Паллады пришлось претерпеть вторую историческую метаморфозу. Как девять веков тому назад христиане уничтожили алтарь и священное изображение Партенос, так теперь разрушили алтарь Святой Девы представители той второй семитической религии, которая давно уже водрузила стяг Магометов на храме Иерусалимском и недавно — на куполе Святой Софии. Афинский храм Девы Марии стал мечетью. Алтарь и иконостас исчезли, христианская живопись замазана известью. В глубине храма поставлен минбар, магометанский налой, и устроена обращенная к священной Мекке ниша, михраб. Вскоре над юго-западным углом храма, где некогда была сокровищница Паллады, вырос стройный минарет, более высокий, чем бронзовая Афина в древности и франкская башня в Средние века, и отовсюду видный — символ турецкого владычества. По ступенькам из античных камней стал с этих пор каждый день подыматься на вершину минарета муэдзин, чтобы взывать над погруженным в глухое безмолвие рабства городом Солона и Платона, что нет Бога, кроме Бога, и Магомет его пророк.

Парфенон был первоначально святилищем языческой религии в ее высшей духовной форме; затем он служил по очереди храмом для двух великих религиозных форм, в которых нашло себе выражение христианство; наконец, он стал мечетью, молельней последователей религии Магомета, распространившей свое господство на страны и народы Азии, Африки и Восточной Европы. Ни в базилике Св. Петра в Риме, ни в Айя-Софии, ни вообще в каком бы то ни было храме на земле не возносили в разные времена люди столь различных нравов, культур, рас, эпох, языков своих молитв все тому же многоименному, но вечно единому неизвестному Богу, как здесь, в святилище Афины-Паллады. К чарам искусства и благородству древности, запечатленным на чудном здании, это обстоятельство присоединяет также культурно-историческую святость. Великолепный храм является для нас многообразным воплощением вечно меняющейся земной жизни. Парфенон стал символом метаморфоз не только в Афинах и Греции, но и в значительной части всего человечества.