Евгений Мороз - Веселая Эрата. Секс и любовь в мире русского Средневековья

Да хватай бабу за пялки, пинай бабу под гузно:

Да веть тут у ей раны-mu кровавыя

И кровавыя раны к ретиву серьцю!. . [295] Там же. С. 484.

В других былинных записях привычкой мужчин бить женщин по заду объясняется соблазнительная женская пухлость:

А бей ты бабу, блядь, по щеке, пинай растаку мать под гузно — а женский пол от того пухол! [296] Кирша Данилов 2000. С. 310 (№ 50 «Илья ездил с Добрынею». То же: № 11 «О женитьбе князя Владимира»).

Не случайно упоминающийся в данном эпизоде удар под зад является составной частью святочных игр молодежи. Иногда молодые люди не ограничивались хлопком по ягодицам, но действовали более грубо:

А потом наряжалися этим, мельницей. Мельницей. Тоже человека привязывають к этый, к скамейке, к заднице веник привязывают, ну и вот он хлобышшет там, так-то привяжуть... А потом: «Стала мельница!» И от ребята нас ловють и в задницу этот, клин, вбивають. Головой туда. Чтоб опять молола мельница . [297] Лурье М.Л. Эротические игры ряженых в русской традиции. (По дореволюционным публикациям и современным записям). Подборка описаний игр ряженых в Торопецком районе Тверской области, записанных от бывших участников и свидетелей святочного игрища в ходе экспедиций кафедры русской литературы РГПУ им. А.И. Герцена 1987—1989 гг. // Топорков 1995. С. 208.

Подобные забавы предполагали эротическое осмысление, о чем свидетельствуют уже названия сопровождавшихся ударом по женскому заду игр — «печь блины» [298] Там же. С. 204. , «дать девкам хрену» [299] Морозов И.А., Слепцов И.С. Свидание с предком (Пережиточные формы ритуального брака в святочных забавах ряженых) // Топорков 1996. С. 285—286. . Хрен упоминается в молодежных песнях в качестве символа фаллоса; [300] Бернштам 1991. С. 240. блины являются символом вагины, причем не только в песнях, [301] «Попадья-де на попа / распечалилась, / разгузынилася, / а схватила де скуфью, / подтерла пизду: / “А и вот те, попишка, / Мой масленый блин”...» (Пушкарева 1999. С. 38). но и в свадебной обрядовости [302] На Могилевщине жена пекла блины на другой день после свадьбы, и, если она шла замуж «нечестной», то мужики пробивали блины пальцем, а если была невинной — ели (Володина 2006. С. 41). . Эротическая символика выпекания блинов позволяет понять и ситуацию, запечатленную подписью к популярному в XVIII столетии лубку «Кавалер и блинщица». Текст представляет для нас особый интерес, так как в нем с большим чувством говорится о заде:

...Пришел — за жопу хватаешь, блины печь мешаешь. За жопу хватать не велят. Для того, что блины подгорят.

Твой воля, изволь бить, да только дай за жопу схватить. Ибо зело мне показалась миленькая жопка твоя кругленькая. Нарочно к тебе я пришел и щастлив, что одну дома нашел. Любовь надо мной покажи, в постелю спать положи . [303] Лубок. Русские народные картинки XVII—XVIII вв. / под ред. Ю. Овсяникова. М., 1968. № 64.

Подпись к лубку напоминает отчасти частушки типа «Ой, сват ты, мой сват, / Ушчыпні мяни за зад» [304] Володина, Федосик 2006. С. 272. , однако упоминание «миленькой жопки» свойственно, как представляется, более изощренным городским нравам. Столь игривые формы речи не характерны для народной культуры, в которой преобладают более «степенные» интонации. Например, русские мужчины из селений Заонежья (Карелия) объясняли свое желание жениться только на русских женщинах таким обобщением: «У русской бабы жопа широкая, а пизда узкая» . [305] Логинов 1996. С. 451.

Особо отметим, что в народном употреблении слова «жопа» и «пизда» вполне обычны и не носят какого-либо оскорбительного значения. Свободное пользование подобной лексикой обусловлено тем, что существование обозначаемых ею частей тела принимается в народном миросозерцании как данность и какой-либо неловкости не вызывает. Девушки уверены в том, что, когда у них чешется зад, это значит, что на него заглядываются молодые люди. То обстоятельство, что они называют зад сракой, никак не меняет эротического звучания данного замечания:

Як србка дзйяцы свярбіць — хлупцы яй хвбляць . [306] Лобач 2006. С. 78.

Среди материалов собранного Владимиром Далем собрания «заветного» русского фольклора наличествует и связанная с таким поверьем примета:

Глубоко свербит — далеко замужем быть . [307] Афанасьев 1998. С. 510.

В том же ряду приемы женской магии, исходящие из того, что лист, прилипший во время мытья в бане к заду, является неотразимым приворотным средством, [308] Лобач 2006. С. 80. а также гадания на жениха, в ходе которого девушки подставляли обнаженный зад к окошку бани, ожидая, что их погладит домовой. При этом говорили: «Мужик богатый, ударь по жопе рукой мохнатой» [309] Успенский Б.А. Филологические разыскания в области славянских древностей: (Реликты язычества в восточнославянском культе Николая Мирликийского). М., 1982. С. 104. .

Идеализация женского зада прослеживается даже в обрядовых заклинаниях, относящихся к выращиванию овощей, особенно к капусте. Овощ этот не простой. В славянском фольклоре капуста фигурирует как символ женского лона, что объясняет истории нахождения детей в капусте, песни о зайце, который хочет заломать капусту, о козле, который повадился в огород — « кочеток поглодал, девушку целовал», выставление капусты на свадебном столе и т.п. [310] Бернштам 1991. С. 238—239. В то же время капуста ассоциировалась с женским задом, чья форма считалась для указанного овоща идеалом. Отсюда ритуальная практика, в ходе которой демонстрация зада должна была повлиять на созревающие кочаны:

Капусту садят на Ивана Богослова. Садят, надев чистую белую сорочку и подобрав сзади платок, чтобы на фоне грядки виднелся белый круглый зад садящей капусту женщины. Для этого выбираются женщины с крупным задом, чтобы капуста росла белая, крепкая, крупная (Глуховский уезд, Черниговская обл.) . [311] Малинка А.Н. Сборник материалов по малорусскому фольклору. Чернигов, 1902. С. 255.

То же и в Полесье, где, ухаживая за капустой, женщины говорили: «Як моя жопа круглая крутица, дак пусть капуста круглая » [312] Кабакова 2001. С. 229. . Этот магический прием был перенесен и на выращивание арбузов: «Як гарбузы содятъ, дак бьют по жопе, дак так гарбузы шоб» [313] Там же. . И когда волею государыни Екатерины на просторах Российской империи стали выращивать картошку, полесские крестьянки, осваивавшие эту культуру, прибегли к заклинаниям, уже проверенным на других овощах: « Радь, Госпади, такую картошку, як моя срака» [314] Там же. Любопытно, что староверы также воспринимали картошку (вместе с табаком и чаем) в свете эротических ассоциаций, однако в их сознании доминировал тезис греха и греховности этих отвергаемых ими культур. Легенда, записанная в 1996 г. в Подчерье (Печора), объясняет происхождение картофеля следующим образом: «Одна распутная, развращенная женщина, будучи в нетрезвом состоянии, на огороде вступила в порочную близость с кобелями. От срамных истечений в результате этого блудного дела и появился картофель» (Чувьюров А.А. Конфессиональные особенности «бытового поведения» коми старообрядцев средней и верхней Печоры // Богданов, Панченко 1998). .