Роман Храпачевский - Военная держава Чингисхана

Ниже помещены переведенные автором книги некоторые фрагменты «Юань ши». Целиком даны переводы цзюаней 1 и 2 («Основные записи»), в которых авторы ЮШ разместили анналы первых трех монгольских каанов: Чингисхана, Угэдэя и Гуюка. Кроме того, приведены полностью следующие жизнеописания: Субэдэя (1-я биография — цзюань 121, с дополнениями и уточнениями к ней из его 2-й биографии в цзюани 122), его сына Урянхатая (цзюань 121) — выдающихся монгольских полководцев; Нагана (цзюань 120), Джафара (цзюань 120), Исмаила (цзюань 120) — известных соратников Чингисхана из немонгольских народов; Аньмухая — первого монгольского камнеметчика, первого командира инженерно-технического подразделения в армии Чингисхана и создателя своеобразной «школы» осадного искусства.

Для перевода были привлечены комментированные издания «Юань ши»: «Юань ши», Тайбэй 1966 (с параллельными текстами из «Синь Юань ши», т. е. «Новой истории Юань» Кэ Шао-миня) и «Юань ши», «Чжунхуа шуцзюй чубань», Пекин 1976 (с комментарием к некитайским собственным именам, географическим названиям, социальным терминам и т. п.). Так как текст ЮШ пестрит разнообразными географическими названиями, монгольскими и другими, некитайскими, собственными именами и терминами, которые передаются китайскими иероглифами (вообще очень слабо приспособленными к транслитерации чужих языков), то установление их правильного чтения, соответствующего фонетике монгольского языка и прочих языков XIII в., представляет огромную трудность. Дело в том, что знаки, которые использовались для транскрипций некитайских слов в XIV в., имели тогда иные произношения, чем современные. Кроме того, сводчики ЮШ работали с источниками разной сохранности, что еще усугублялось слабым знанием иностранных языков. Только сверка транскрипций, полученных при использовании реконструированных произношений знаков XIV в., с именами и названиями в других источниках (РД, СС, ШУЦЧЛ и некоторых других), позволяет определить — кто (или что) описывается в тексте ЮШ.

Необходимость обоснования прочтений слов из номенклатуры (географической, исторической, социальной и т. п.) и имен собственных, а также задача облегчения их восприятия, потребовала определенной системы в тексте перевода, примечаниях и комментариях к нему:

1) Впервые встречающиеся в тексте слова/термины, которые требуют пояснения, разъясняются в подстрочном примечании;

2) В подстрочных примечаниях размещаются также указания на разночтения и варианты, в самом же тексте перевода слово оставляется в своей основной форме;

3) Перевод дат на григорианский календарь дается в подстрочном примечании;

4) В самом тексте перевода размещены уже расшифрованные китайские транскрипции в понятной форме, их китайская транскрипция с разъяснением расшифровки дается при первом появлении в тексте в подстрочном примечании, далее в тексте перевода используется только расшифровка, например — Те-му-чжэнь, Темучжин, Тэмучжин — СС, Тэмуджин — РД (первым расшифровка, которая используется далее по тексту перевода, затем — варианты этого слова, взятые из других источников, в данном случае из Рашид ад-Дина и «Сокровенного сказания»); и далее везде в тексте будет использоваться «Темучжин»;

5) Транскрипции, которые или не поддаются однозначной расшифровке, или расшифровка которых является неуверенной, оставляются в форме русской транскрипции современного произношения соответствующих иероглифов, например — «Шо-шо-лань».

6) Комментарии выносятся в сводный комментарий по всем разделам книги.

7) В квадратных скобках помещаются восстановленные пропуски в тексте ЮШ и поясняющие слова, добавленные для связности русского текста.

Тай-цзу, «Фа-тянь ци-юнь [349], Шэн-у хуанди [350]», [его] запретное прижизненное имя — Темучжин [351], род — кият [352], из людей монгольских {39} .

Его предок в десятом поколении — Бодончар [353], [его] мать прозывалась Алан-Гоа [354], [она] была замужем за Добун-Мэрганом [355]и родила двух сыновей, старшего звали — Бу-кун-Хадаги [356], другого — Бухату-Салчжи [357]. Вскоре муж умер, а Алан-Гоа осталась вдовствовать. Ночью [она] спала в юрте, [ей] снилось — белый свет проник в верхнее отверстие юрты {40} и обернулся в золотого цвета божество, скользнувшее на лежанку [где она] спала. Алан-Гоа проснулась в испуге. В связи с этим [событием] стала беременной и произвела на свет сына, это и был как раз Бодончар. Выражение лица у Бодончара было странное, [сам] крайне молчалив и немногословен, домашние считали его тупым. Одна только Алан-Гоа говорила остальным так: «Этот ребенок не слабоумный, в будущих поколениях его дети и внуки обязательно будут весьма знатными». [Когда] Алан-Гоа не стало, братья поделили семейное состояние {41} без него. Бодончар сказал: «Бедность и худородство, богатство и знатность — судьба [решит]! Чтобы приобрести имущество — пожалуй достаточно путей». В одиночку сел на очень белого коня, добрался до местности Балчжун-арал [358]и остался там. Но еды и питья [там] не было. Случилось так, что ястреб-тетеревятник сшиб в поле зверя и поедал [его], Бодончар из шнура приготовил ловушку и изловил [ястреба]. Ястреб быстро приручился. Тогда с ястребом на руке [Бодончар] стал охотиться на зайцев и птиц, чем добывал пропитание. Быть в нужде и сразу получить помощь — похоже само Небо поддержало его. Прожил [он] несколько лун, когда некий народ из нескольких десятков семей [рода] болюк с Тунгилика [359], подгоняемый [нуждой], передвигался по степи [вслед] за травой и водой. Бодончар связал шалаши и помог им обосноваться, [они] действовали сообразно потребностям и с тех пор средства к существованию мало помалу стали достаточными. Однажды младший [из Бодончаровых] старших братьев внезапно вспомнил про него: «Бодончар уехал один и не взял с собой ничего, уж не голодает и замерзает [он]? Как никак близкий человек». Тогда [он] лично направился навестить [Бодончара], встретился с ним и оба вернулись в свои места. Бодончар по дороге обратился к старшему брату и сказал так: «Собрался тут народ с Тунгилика, никому не принадлежит и не служит. Что если удержим их как воинов, могут ведь и послужить [нам]?» Брат с радостью согласился. Прибыв к [тем] семьям, сразу набрали молодцов и назначили Бодончара командовать их авангардом, который, конечно, полностью ему покорствовал.

Бодончар умер, ему наследовал сын Барин-Ширату-Хабичи [360]. Он родил сына, названного Мэнэн-тудун [361]. Жена Мэнэн-тудуна звалась Муналун [362], она родила семь сыновей {42} и потом овдовела. По натуре Муналун была вспыльчивой. Как-то ватага ребятишек из обока чжалаиров [363]выкапывала в поле корешки, чтобы поесть, Муналун ехала в повозке, случилось [ей] их увидеть. [Она], рассердившись, сказала так: «Это поле то место, где мои сыновья занимаются скачками, а толпа детей осмелилась самоуправно портить его непотребным образом». Погнала повозку и помчалась напрямик [к ним], наехала и передавила колесами детей, да так что до смерти. Чжалаиры вознегодовали и разозлились, угнали все до последнего табуны коней Муналун. Сыновья Муналун, услыхав об этом, и, не будучи облачены в доспехи, устремились преследовать их. Муналун в глубокой печали сказала так: «Мои дети отправились бездоспешными, боюсь не смогут победить врага». [Она] приказала женам сыновей нагрузить повозки доспехами и отправиться им, вслед, но [они] уже не догнали [их]. Вскоре стало достоверно известно о поражении и что все шесть сыновей погибли. Чжалаиры, воспользовавшись победой, убили Муналун и истребили всю ее семью. Только единственного, старшего внука Хайду [364], бывшего еще ребенком, кормилица скрыла внутри густых зарослей, чем и спасла. Еще до этого, седьмой сын Муналун Начин [365]был зятем в приймах у народа баргут [366]и потому не постигло его несчастье [как других]. [Он] услышал, что его семья подверглась бедствиям, и прибыл разузнать о ней. Увидел только с десяток больных старух, да еще находившегося там Хайду, которые понятия не имели куда деваться. К счастью, прискакал конь — соловый конь старшего брата, который трижды вырывался из арканов {43} [чжалаиров] и убегал, [а теперь] вернулся назад. Начин подошел к нему и смог сесть на него. Затем он, притворившись, что пасет коней, отправился к чжалаирам. По дороге он встретил двух всадников, отца с сыном, скачущих друг за другом, которые охотились с ручным соколом. Начин узнал этого сокола и сказал [себе] так: «Это же его поднимал [в небо] мой старший брат!» Он поспешил вперед и, чтобы обмануть младшего [из них], сказал так: «У меня есть рыжий конь, который ведет табун лошадей на восток, не видел ли ты его?» Тот ответил: «Нет». Затем младший сам спросил: «Ты тут ездишь везде, а есть [здесь] дикие утки и гуси?» [Начин] сказал: «Имеются». [Собеседник] спросил: «А ты можешь проводить меня вперед?» [Начин] ответил: «Могу». Далее поехали вместе. Река там делала излучину, а задний всадник был на достаточном удалении от них, и [Начин] зарезал его [младшего всадника]. Привязав коня с соколом, он поспешил [назад] встретить отставшего всадника, чтобы одурачить того, как и первого. Отставший всадник спросил: «Тот, кто впереди стрелял уток и гусей — мой сын. И чего же [он] разоспался и не встает?» Начин ответил, что это из-за носового кровотечения. Всадник тогда рассердился [на сына]. Начин же, воспользовавшись удобным моментом, зарезал и его. Отправившись дальше, добрался до подножия одной горы, там было несколько сот лошадей, которых пасло всего несколько подростков, в виде развлечения пинавших ногами цин [367]. Начин внимательно присмотрелся к нему — да это же вещь, принадлежащая семье его брата! Чтобы якобы расспросить подростков, направился к ним. Когда [Начин] поднялся в гору, то огляделся на все стороны — спокойно ли, нет ли идущих людей, и убил всех пастушат. Погоняя коней, с ястребом на руке, [Начин] вернулся, забрал Хайду вместе со старухами, возвратился в земли баргутов и там остался. Хайду постепено рос, а Начин возглавлял народ баргутов с [реки] Кэлурэн [368], совместно поставивших [его] на престол как государя. После [него] вокняжился Хайду, который с войском напал на чжалаиров, подчинил их и сделал рабами, положение его все более возвеличивалось. Он расставил шатры в курень {44} на реке Бархуджин [369], расположив [их] по обеим берегам реки, соединенных мостом, чем было удобно пользоваться проходящим. С тех пор обоки и рода, которые со всех сторон стекались туда, постепенно увеличивались в числе.