Денис Хрусталёв - Северные крестоносцы. Русь в борьбе за сферы влияния в Восточной Прибалтике XII–XIII вв. Том 2

«И даша посадничьство Павше Онаньиничю; а тысячьского не даша никомуже, ци будеть Кондратъ живъ» [731].

Общее беспокойство и растерянность выдают сухие летописные строки: не нашли никого, кто в ходе битвы видел бы смерть Кондрата — вокруг тысяцкого все погибли. И такие огромные потери даже не помогли полностью избежать угрозы с Запада. После похода под Юрьев в 1262 г. ливонцы не предприняли никаких ответных действий. Можно сказать, что после Ледового побоища немцы ни разу не пытались продвинуться далеко на русские земли. В 1253 и 1256 гг. это были пугливые набеги, прекращавшиеся сразу, как вдалеке начинали мерцать новгородские полки. Более того, после Ледового побоища — с 1242 по 1268 г. — русские никогда не сталкивались в бою с орденскими войсками. Разгром на Чудском озере и тяжелое положение внутри страны заставили тогда Орден срочно подписать мир. И этот мир не нарушался. Формально русские войска не действовали против орденских земель или замков. Дерпт (Юрьев) и Везенберг (Раковор) не имели орденских гарнизонов. В 1262 г. подмога от братьев подошла к Дерпту, но не решилась сделать вылазку. Однако магистр все же ощущал угрозу с Востока и в 1268 г. с готовностью отправил войска к Раковору. Можно сказать, что не удилась ни хитрая ловушка немцев, поклявшихся не помогать Северной Эстонии, ни грандиозное предприятие русских, рассчитывавших сокрушить любую силу на своем пути. В Ливонии увидели, что русских можно остановить битвой в открытом поле.

«Повесть о Довмонте» сообщает, что после Раковорского похода выжившие участники немецкой армии начали мстить, нападая на псковское пограничье. Действительно, погиб глава Дерптской епархии, руководитель обособленного владения, для Пскова фактически соседнего государства, — Дерптского епископства. Новый иерарх наверняка еще не успел прибыть в Ливонию. Выжившие в Раковорском бою дерптцы ( «останок собравшеся поганой латыне») пытались искать удовлетворения в стычках на границе. Эти забавы резко пресек князь Довмонт:

«По том по неколицех днех останок собравшеся поганой латыне, и пришедше тайно, и взяша с украины несколько псковских сел, и возвратишася вскоре. Боголюбивый же князь Довмонт, не терпя обидим быти от нападания поганых немець, выехав погонею малою дружиною, в пяти насадах съ 60 мужь, Божиею силою 800 немець победи на реце на Мироповне, а два насада бежаша во иныя островы. Боголюбивый же князь Довмот, ехав, зажже и остров, и пожже их под травою, а инии побегоша, а власы их зажжени горят, а иных изсече, а инии истопоша в воде пособием Святыя Троицы и славнаго великаго воина Георгия, и молитвою благовернаго князя Всеволода месяца апреля въ 23 день, на память святого Христова мученика Георгия» [732].

В битве на Мироповне [733]23 апреля 1268 г. участвовала только малая княжеская дружина — 60 человек в 5 лодках. Разгрому же подвергся ливонский отряд в 800 человек. Победа была настолько выразительной и значимой, что по возвращении в Псков Довмонт заложил в честь этого события храм св. Георгия [734].

Но на этом русско-немецкие конфликты в 1268 г. не закончились [735]. Как отмечал автор ЛРХ, во время Раковорской битвы «войско магистра в другом месте//С врагом воевало» [736], вероятно, в Курляндии. Однако после случившегося у Махольма ливонский магистр Отто фон Лютерберг ( Otto von Lutterberg ; ум. 1270) решил вмешаться в события лично и организовал грандиозный общеливонский крестовый поход на Русь [737].

Подробный рассказ о событиях содержат целый ряд источников: новгородская летопись, «Повесть о Довмонте», ЛРХ [738]. О произошедшем упоминается в переписке ливонского магистра [739]. И опять мы встречаем замысловатое переплетение точек зрения на один и тот же факт. К счастью, в данном случае реконструкция событий на основе сопоставления известий оказывается гораздо более гладкой, чем при Раковорской битве.

В ЛРХ повесть о походе к Пскову изобилует конкретными подробностями и сочными деталями: