100 великих катастроф XX века

В воскресенье 2 декабря у ворот завода, как всегда, возились в пыли полуголые ребятишки, и к началу очередной смены явилось около сотни рабочих.

Завод, производивший популярный пестицид «Севин», некоторое время простаивал и вновь запустил мощности лишь за неделю до описываемых событий. Он работал не в полную силу, выпуская пестицид, состоявший из смеси карботетрахлорида, метилизоцианата и альфанафтола.

Метилизоцианат (МИЦ) хранился в трех частично вкопанных в землю емкостях, каждая из которых вмещала около 60 тыс. л жидкости.

Из одной емкости (под № 610) химикат упорно не желал вытекать. Рабочие стали закачивать туда азот, чтобы под его давлением МИЦ стал поступать в колонну для производства «Севина», но результата это не дало.

Никто не понял причину сбоя в подаче химиката, и это обстоятельство плюс наличие утечки, которую не смогли устранить за семь дней простоя, подготовили условия для катастрофы.

А причина была в нарушении технологии хранения. Температура МИЦ для сохранения инертного состояния не должна была превышать — 17 °C, но холодильная камера, обеспечивающая нужную температуру, была почему-то отключена. В результате вещество в цистерне нагрелось сильнее, чем предусмотрено инструкцией, но определить, насколько сильнее, было невозможно из-за чрезвычайной изношенности контролирующей аппаратуры.

В последнее время доходы завода сократились, и администрация провела ряд мероприятий, призванных за счет уменьшения производственных издержек снизить себестоимость продукции. Эти меры среди прочего предусматривали резкое сокращение расходов на поддержание устаревшего оборудования в надлежащем порядке. И наконец, нельзя упускать из виду то обстоятельство, что на ключевые посты были назначены новые, совершенно неопытные контролеры и операторы.

Помимо неисправного вентиля и отключенного охлаждения, емкость № 610 была еще и переполнена, но никто ничего не заметил. А количество сбоев в работе все увеличивалось, что в конце концов привело к страшной трагедии.

Примерно в 21:30 контролер приказал рабочему прочистить отрезок трубопровода длиной в 7 м, в котором были установлены фильтры для очистки МИЦ перед его закачкой в рабочие емкости. Рабочий присоединил к трубопроводу шланг, открыл дренаж и включил воду, которая, протекая по трубе через неисправный вентиль, устремилась в сливное отверстие на полу. И так продолжалось в течение трех часов.

Всем более или менее опытным работникам на заводе было известно, что вода вступает в бурную реакцию с метилизоцианатом, тем более, это должен был знать новый контролер, так как это полагалось ему по должности.

Как выяснилось впоследствии, все были прекрасно осведомлены о том, что вентили часто протекали, но рабочий, производивший промывку трубопровода, не стал утруждать себя проверкой их исправности, потому что это не входило в его обязанности. Так он заявил репортеру «Нью-Йорк таймс» уже после катастрофы.

Принято считать, что непосредственной причиной аварии стала вода, вытекавшая из шланга, но весь ход событий говорит о вопиющей халатности на опасном производстве в целом, которая сделала возможной трагедию в Бхопале.

В 22:30 были сняты показания манометра, установленного на емкости № 610. Давление не превышало 1 кг на 10 см 2и вполне соответствовало норме.

В 22:45, когда к работе приступила новая смена, вода продолжала течь из шланга.

В 23:00 давление резко подскочило до 5 кг на 10 см 2, то есть всего за полчаса увеличилось в пять раз. Это обстоятельство явно указывало на неполадки в системе, но давление все еще оставалось в пределах допустимого, и никто не забил тревогу.

Многие рабочие позже утверждали, что скачки давления и температуры на емкостях с МИЦ были на предприятии обычным явлением. Кроме того, они сомневались в правильности показаний порядком изношенных контрольно-измерительных приборов. Дежурный контролер Шакил Квергиш утверждал, что приборы часто отказывали, так как подверглись сильной коррозии и заржавели.

Только в 23:30, когда у рабочих защипало в носу, стало разъедать глаза и ручьем потекли слезы, они поняли, что началась утечка МИЦ. Но даже это их не слишком встревожило, так как такое случалось практически ежемесячно. По таким симптомам, а не по показаниям приборов они определяли утечку, и, как сказал Суман Дей репортерам, «мы служили живыми детекторами утечек». Еще один рабочий, В. Н. Сингх обнаружил утечку примерно в 23:45. На земле, в 15 м от емкости, он заметил разлитую жидкость, от которой исходили желтовато-белые испарения. Сингх сообщил об этом контролеру Квергишу, но тот пошел пить чай, решив разобраться с утечкой позднее.

Регулярный перерыв на чай начинался в 0:15. Пока рабочие-индийцы в течение 20 минут отдавали дань древнему обычаю, авария начинала приобретать угрожающий характер.

Начиная с 0:40 3 декабря события стали разворачиваться в нарастающем темпе. Запах газа усиливался. Рабочие начали буквально задыхаться. Термометр на емкости № 610 уже показывал 27’С — это была высшая отметка на шкале прибора. Манометр уже зашкаливало за 20 кг на 10 см 2, и скоро должен был сработать аварийный клапан сброса давления.

В 0:45 давление поднялось до 27 кг на 10 см 2, что на 15 делений выше допустимого предела. Контролер Квергиш приказал перекрыть задвижки и вентили на всех водных магистралях, и только тогда было обнаружено, что из шланга уже три часа бежит вода.

Но было слишком поздно. Вода вступила в реакцию с МИЦ, и емкость прорвало в том месте, где была течь. Рабочие, ослепленные ядовитым газом, кашляя, метались в панике.

Была объявлена тревога, в течение нескольких минут к месту происшествия подъехала пожарная команда и поставила на пути газа водную завесу высотой всего в 30 м — на большее не хватало мощностей пожарных насосов. Газ поднялся на 3 м выше и легко преодолел завесу.

Включили газосборник — специальное устройство, предназначенное для нейтрализации вырвавшегося в атмосферу газа. Но приборы показали, что в аппарат не была засыпана каустическая сода, необходимая для работы. Возможно, что приборы были неисправны. Однако, как бы там ни было, газ без всякой нейтрализации проходил через газосборник и устремлялся ввысь, где его подхватывал ветер и нес в южном направлении прямо на трущобы около завода.

У дороги, ведущей с предприятия, были запаркованы четыре автобуса. Предполагалось, что в случае аварийной ситуации прибудут водители и вывезут на них рабочих и жителей близлежащих домов. Однако водители так и не появились. Они вместе с рабочими в ужасе бежали с заводской территории.

К часу ночи контролер Квергиш безуспешно перепробовал все известные ему меры на случай выброса газа. Тогда он позвонил помощнику начальника управления С. П. Чоудхари, который посоветовал включить специальное устройство на башне, предназначенное для сжигания газа, вырвавшегося из емкостей.