Александр Шубин - Великая Российская революция: от Февраля к Октябрю 1917 года

Советские круги действовали энергично и были настроены оптимистично. «Я не помню другого момента, когда в советских кругах царило такое бодрое настроение, как в эту ночь» 1107 .

Совсем по-другому вел себя противоположный политический фланг. Деникин с разочарованием констатировал: «Произошло нечто чудесное: русская общественность внезапно и бесследно сгинула» 1108 . Имеется в виду, разумеется, правая общественность, потому что левая как раз вышла на арену.

В гостинице «Астория» была арестована группа прокорниловских офицеров; закрыты правые газеты «Новое время» в Петрограде и «Русское слово» в Москве.

Навстречу Туземной дивизии выслали делегацию исполкома Всероссийского мусульманского съезда во главе с А. Цаликовым - около 70 человек, которые развернули агитацию в войсках против Корнилова и встретились с представителями подразделений. В эту делегацию входил даже внук Шамиля, что тоже сыграло свою роль, придав ей дополнительный авторитет.

29 августа Савинков уже в качестве генерал-губернатора Петрограда выпустил воззвание: «В опасный час, когда враг прорвался через наш фронт и когда пала Рига, генерал Корнилов попытался дискредитировать Временное правительство и революцию и примкнул к рядам ее врагов» 1109 .

Оборонительные позиции на линии Петергоф - Красное Село -Царское Село заняли сводные отряды полков Петроградского гарнизона численностью 12 тыс. пехоты и 5 тыс. кавалерии 1110 . Но до вооруженного столкновения не дошло. Войска, двигавшиеся на столицу, были окружены «целым роем агитаторов» 1111 , которые разъясняли солдатам «контрреволюционность» их действий.

По рукам казаков ходили листовки с воззваниями как Керенского, так и Корнилова. По рассказу члена ЦИК Советов Булычева, «раздаваемые телеграммы Керенского производили довольно заметное впечатление на казаков, офицерство же к этой агитации относилось крайне несочувственно и призывало казаков отгонять от вагонов ораторов из членов Совета, считая таковых если не большевиками, то непременно сочувствующими им.. .» 1112

29 августа исполком Юго-Западного фронта арестовал своего командующего Деникина, поддержавшего Корнилова, а армейские комитеты - своих командармов. Сработал механизм, созданный как гарантия от правого переворота.

В Выборге и Гельсингфорсе было убито несколько офицеров, поддержавших Корнилова, включая генерала Орановского.

В ночь на 28 августа, после полуночи, Крымов прибыл в Лугу, где получил из штаба округа приказ остановить войска. Но, играя в легальность и не желая останавливать осуществление плана, согласованного с Корниловым раньше, Крымов «заподозрил», что в Петрограде уже произошел большевистский переворот. А если это не так, то ему нужен письменный приказ Керенского. Пока его доставят, можно выиграть время.

В 2 часа ночи в Лугу прибыл член ЦИК Булычев, назначенный сюда комиссаром Временного правительства. Крымов начал вешать ему лапшу на уши, уверяя, что идет отражать возможный немецкий десант и подчиняется Корнилову, потому что о его отставке Крымову ничего не известно. Тем не менее Крымов заявил Булычеву, что повернет войска назад только по приказу главковерха.

Уже 27 августа Корнилов направил к Крымову полковника Д. Лебедева с сообщением, что «берет власть на себя», и указанием двигаться на Петроград 1113 . 29 августа он смог передать это указание. Крымов был уже настроен минорно и не хотел брать на себя ответственность за начало кровопролития. Но продолжал выполнение указаний Корнилова, хотя наличие мятежа командующего уже стало очевидно.

В 4 часа утра 28 августа Крымова настигли телеграммы (в том числе от Керенского), которые не оставляли сомнений в том, что между Керенским и Корниловым произошел разрыв и легитимность не на стороне Корнилова.

В 4.15 начальник штаба корпуса Детерихс выехал в Псков для выяснения ситуации у командующего Северным фронтом и вероятного нового главнокомандующего Клембовского. Клембовский заявил Де-терихсу, что занять пост главнокомандующего считает для себя сейчас невозможным, да и официального предложения не получал. Из Ставки Детерихсу сообщили, что Корнилов остается главнокомандующим.

В 16 часов Крымов разгрузил эшелоны и занял здание телеграфа в Луге, но затем отошел южнее от города - в Заозерье, где войска встали на ночлег. Стало ясно, что Крымов не собирается вывозить войска от Петрограда, как ему было приказано, и скорее всего двинется на столицу своим ходом.

В Заозерье начались митинги казаков. Спектр мнений был широк -от сочувствия Корнилову до требований арестовать контрреволюционных офицеров. В митингах участвовали агитаторы и делегации из Петрограда. «Казаки корпуса Крымова заявляли делегации, что теперь они убедились в авантюре Крымова и Корнилова и просили дать им приказ от Временного правительства на предмет ареста Крымова и других офицеров» 1114 . В других частях казаки были настроены враждебно к большевикам, Советам и Керенскому, но против Временного правительства идти не хотели.

Чтобы сохранить контроль над войсками, Крымов попытался хотя бы на время формально «встать над схваткой». Он выпустил приказ № 128 от 29 августа, куда поместил телеграммы Керенского и Корнилова, сообщение Клембовского об отказе вступить в должность главнокомандующего и собственное заявление, что в Петрограде начались «бунты» и может понадобиться работа казаков, хотя он, Крымов, не собирается вести их на свержение существующего строя. О Корнилове Крымов также писал, что «казаки давно постановили, что генерал Корнилов несменяем, о чем объявляю всем для руководства» 1115 . Вывод Крымова не оставлял сомнений в его намерениях, если ему дадут войти в Петроград: «Не братская кровь нам нужна. Мы не хотим проливать ее, но если найдутся безумцы, для которых Родина и Отечество стали пустым звуком, нам придется с ними сосчитаться» 1116 .

•kick

Утром 28 августа окружение Корнилова подготовило воззвание Главного комитета Союза офицеров, где говорилось: «Правительство, уже неоднократно доказавши нам свою государственную немощь, ныне обесчестило свое имя провокацией и не может дальше оставаться во главе России, не может и далее распоряжаться судьбами всех русских граждан... Будьте тверды и непоколебимы в решении идти за нашим Верховным вождем генералом Корниловым» 1117 . По просьбе Корнилова с небольшими поправками оно было подписано членами комитета.

Затем генерал выступил с речью перед гарнизоном Могилева, где разъяснял свою позицию. Корнилов объявил Могилев и окрестности на осадном положении. От имени коменданта Могилева С. Квашнина-Самарина было выпущено постановление, запрещавшее митинги, вводившее предварительную цензуру, ограничивающее свободное передвижение. То есть были на практике введены меры, планировавшиеся для Петрограда.