Александр Шубин - Великая Российская революция: от Февраля к Октябрю 1917 года

Новое совещание представителей частей гарнизона подтвердило, что части готовы поддержать решения Съезда Советов, даже игнорируя приказы штаба округа.

В этих условиях штаб округа сменил гнев на милость и предложил ВРК, отменив телефонограмму 22 октября, создать совместное совещание о согласовании приказов друг друга. Условия штаба серьезно обсуждались на заседании ВРК 23 октября, для их поддержки на это заседание прибыли Гоц и Б. Богданов, которые потребовали от имени ВЦИКа прекратить подготовку к захвату власти. Компромисс поддержали и левые эсеры. В результате была принята примирительная резолюция, в которой говорилось, что ВРК «не является органом захвата власти, а создан исключительно для защиты интересов Петроградского гарнизона и демократии от контрреволюции и погромных посягательств» 1239 .

Урегулирование этого конфликта создавало бы возможность для мирного открытия Съезда Советов. Принятие на нем решения о взятии власти Советами, социалистическими партиями или их левыми крыльями вместе с большевиками лишало бы правительство Керенского прежней легитимности, потому что оно тоже было продуктом партийных комбинаций. Сохранить свою власть в этих условиях Керенский мог только силой, пытаясь разогнать Съезд и Петросовет. Но это меняло бы ситуацию коренным образом, так как попытка разгона Съезда противопоставляла Керенского широкому левому фронту, частью которого становились большевики. Такой сценарий не очень устраивал

Ленина, который в это время уже не был настроен на сотрудничество с партиями эсеров и меньшевиков - разве что с их левыми крыльями на условиях большевиков.

Большевики стремились представить захват власти как ответ на угрозу реакции, и поведение Керенского как нельзя лучше способствовало этому. Он продолжал считать, что обладает военным перевесом над большевиками. За несколько дней до Октябрьского переворота В. Д. Набоков спросил Керенского, как тот относится к возможности вооруженного выступления большевиков. «Я был бы готов отслужить молебен, чтобы такое выступление произошло», - ответил он мне. «А уверены ли Вы, что сможете с ним справиться?» - «У меня больше сил, чем нужно. Они будут раздавлены окончательно» 1240 . Однако, прежде чем начать атаку, Керенский должен был убедиться в прибытии обещанных Ставкой частей или хотя бы в том, что намеченные к переброске в Петроград части действительно движутся в столицу. Он этого не сделал.

Созванное командующим Северным фронтом, левым генералом Черемисовым совещание армейских организаций протестовало против отказа ВРК выводить войска из столицы на фронт (формально гарнизоны Петрограда и Кронштадта были подчинены Северному фронту только 19 октября). Но рычагов воздействия на Петроград у фронтовиков не имелось, кроме одного - прямого подавления сил ВРК. Фронт сочувствовал целям большевиков и давить их не собирался. Ведь они выступали за скорейший мир. Шла большевизация армейских комитетов. Некоторые дивизии выносили резолюции, что готовы находиться на фронте только до 1 ноября. 23 октября начальник штаба округа Я. Г. Багратуни запросил Черемисова о возможности присылки войск в Петроград для защиты Временного правительства. Тот обещал прислать их через сутки после отдачи приказа. Приказ последует, но войска не прибудут. Черемисов не желал «вмешиваться в гражданскую войну». Он понимал, что надежных частей, готовых сражаться за Временное правительство, практически нет.

Между тем 23 октября на сторону ВРК перешла Петропавловская крепость. Это был военный ключ к Петрограду и, кстати, место, где правительство могло бы гораздо лучше обороняться, если уж оно не успело переехать в Московский Кремль (в октябре уже шла подготовка к переезду правительства в Москву) 1241 . Рядом с Петропавловкой находился арсенал, позволивший еще лучше вооружить Красную гвардию. Первоначально комендант отказался признавать полномочия ВРК. ВРК обсуждал, как быть - направить в крепость солдат Павловского полка, что было чревато столкновением (а взять крепость извне было нелегко) или попытаться разагитировать гарнизон. Снова сделали ставку на силу слова - часть гарнизона сочувствовала большевикам и левым эсерам. Комиссар ВРК, опираясь на просоветский актив, собрал митинг, на котором большинство решило, что крепость подчинится ВРК. Меньшинство смирилось, не жалея внутреннего столкновения в крепости. Комендант крепости полковник Васильев был арестован 1242 .

Время работало на большевиков. Если бы большевики действовали более агрессивно, как хотел Ленин, это как раз могло оттолкнуть от них колеблющиеся войска. У Керенского остался день, чтобы что-то предпринять до съезда.

24 октября правительство объявило о закрытии большевистской прессы (для симметрии были закрыты также правые газеты «Живое слово» и «Новая Русь») и приступило к установлению контроля над ключевыми пунктами города. Рано утром юнкера захватили типографию, где печатались большевистские «Рабочий путь» и «Солдат», и устроили там обыск-погром. Это оказался чувствительный удар в условиях развернувшейся пропагандистской борьбы - типография была срочно нужна. ВРК выслал туда солдат, которые выгнали юнкеров.

Это был «казус белли». Большевики могли предстать в роли жертвы агрессии. Правда, уже через день ВРК занялся закрытием газет, критикующих восстание.

Большевистский ЦК собрался в Смольном и вместе с большевистской частью ВРК руководил действиями просоветских вооруженных сил. Первоначально его заседание вел Каменев, об отставке которого из ЦК предпочли забыть. Теперь он не возражал против активных действий, для которых правительство дало идеальный повод. В то же время ЦК по-прежнему решил, что следует не начинать немедленно восстание, а продолжить сосредоточение сил. Об этом Сталин сообщил большевистским делегатам съезда 1243 . Это значит, что в ЦК продолжала преобладать точка зрения о необходимости ликвидации Временного правительства во время съезда. В «Рабочем пути» Сталин выступил за как можно более мирный путь взятия власти 1244 . Обеспокоенный неторопливым, «оборонительным» ходом свержения Временного правительства, Ленин вечером 24 октября покинул конспиративную квартиру и прибыл в Смольный. Но, увидев, как идут дела, согласился с тактикой, избранной ЦК и ВРК.

На этот раз ситуация принципиально отличалась от июльских дней с их массовыми шествиями по улицам и беспорядочной стрельбой. Комиссар при Ставке В. Б. Станкевич, прибывший в Петроград 24 октября, был очень удивлен, когда Керенский заявил ему: «Как, разве вы не знаете, что у нас вооруженное восстание.

Я рассмеялся, так как улицы были совершенно спокойны, и ни о каком восстании не было слышно. Он тоже относился несколько иронично к восстанию, хотя и озабоченно. Я сказал, что нужно будет положить конец этим вечным потрясениям в государстве и решительными мерами расправиться с большевизмом. Он сказал, что его мнение такое же и что теперь уже никакие Черновы не помогут ни Каменевым, ни Зиновьевым... если только удастся справиться с восстанием. Но относительно последнего было так мало сомнений, что Керенский немедленно согласился, чтобы я вызвал Духонина в Петроград, и я тотчас послал соответствующую телеграмму» 1245 .