Александр Шубин - Великая Российская революция: от Февраля к Октябрю 1917 года

Керенский вообще быстро разочаровался в Верховском, назвав его «Корниловым слева», а Верховский стал апеллировать к ЦИКу Советов через голову Керенского 1223 .

Проверкой боеспособности армии и флота осенью 1917 г. стало Моонзундское сражение 29 сентября - 7 октября. Немцы вторглись на Моонзундские острова и в Рижский залив. Распропагандированный левыми Балтийский флот оказал неожиданно серьезное сопротивление немцам. При соотношении сил 300 кораблей на 116 немцы потеряли 9 кораблей, а Балтийский флот только два, один из которых - линкор «Слава» - был затоплен собственной командой, чтобы не достался врагу. «Войсковая же масса просто и без затей отказалась сражаться» 1224 .

Верховский пришел к выводу, что дальнейшее ведение войны невозможно, и стал настаивать, чтобы правительство выступило с инициативой мирных переговоров (заодно перехватив это требование у большевиков).

Но Керенский и Терещенко считали это невозможным. К тому же Терещенко, подобно Троцкому во время мирных переговоров в Бресте в 1918 г., надеялся, что «не сегодня-завтра Центральные державы рухнут.. .» 1225 . Тем не менее, они были готовы выдвигать требования демократического мира публично (даже не считая их реальными). Чтобы умиротворить ЦИК, Временное правительство согласилось направить на предстоящую конференцию союзников в Париж не только министра иностранных дел Терещенко, но и представителя ЦИК Скобелева. 5 октября ЦИК подготовил для своего «комиссара демократии» инструкцию, своего рода наказ, в целом соответствующий идеям организаторов Стокгольмской конференции, включая решение плебисцитами судьбы Османской Армении, Эльзаса и Лотарингии, спорных областей на Балканах и в итальянской части Австро-Венгрии. Документ был хотя и несколько однобоким (если судьбу «турецкой» Армении должен был решить плебисцит, то «российская» Армения не упоминалась), но все же не вполне проантантовский. Предлагалось самоопределение Польши, Литвы и Латвии, возвращение германских колоний, создание фонда для восстановления разрушенных областей (не за счет одной из сторон). Поддержал ЦИК и идею президента США В. Вильсона о создании Лиги мира (будущей Лиги наций) 1226 .

В этой программе бросается в глаза попытка выдвигать не принципы, а некие конкретные территориальные предложения, которые члены и эксперты ЦИК считали компромиссными. Хотя очевидно, что до поиска конкретных компромиссов было еще далеко, а если бы представители союзников в Париже и согласились бы предлагать Германии условия мира, то линия «компромисса» неизбежно сдвинулась бы в сторону требований Антанты. Это обрекало саму идею на неудачу, так что страсти в ЦИК в канун миссии Скобелева кипели зря - детализация была преждевременной. Его задача заключалась прежде всего в отстаивании самого принципа мира без аннексий и контрибуций, который среди руководителей Антанты не встречал понимания.

Не встречали они понимания и у Временного правительства. Выступая 12 октября в комиссии по иностранным делам Предпарламента, Терещенко сформулировал основные условия мира, приемлемого с точки зрения правительства для России. Они исключали создание новых независимых государств на Балтике, предполагали доступ России в Средиземное море (возможно - на основе договора с Османской империей, что ущемляло её суверенитет над проливами), экономическую независимость от Германии. Но Терещенко охладил пыл тех, кто надеялся, что Скобелев примет участие в обсуждении условий мира -ничего такого в Париже не планировалось. Никто не собирается заключать «мир вничью», от которого проиграют наиболее слабые и пострадавшие от разрушений страны. И вообще, для приемлемого мира нужно продемонстрировать «активность армии» 1227 .

А вот с этим как раз были нелады, о чем правительство неустанно предупреждал военный министр Верховский. Сил не было ни для внешнего сопротивления, ни для внутреннего. Министр требовал скорейшего заключения мира, даже сепаратного.

17 октября, при обсуждении во Временном правительстве возможностей сопротивления большевикам, Верховский заявил, что для подавления большевизма необходимо разогнать Совет, а для этого нет сил. В итоге министр подал в отставку. Однако большинство министров во главе с Керенским были настроены более решительно и считали, что у них есть силы для решающего удара по большевикам в столице.

В. Т. Логинов обратил внимание на то, что дискуссия во Временном правительстве напоминала споры в ЦК большевиков: «Совпал и главный вопрос дискуссии - каким должен быть план конкретных действий? Только на правительственном заседании он получил обратное, зеркальное отражение: ждать ли начала восстания, а затем подавить его, или же нанести упреждающий удар» 1228 . Несмотря на возражения Верховского, министр государственного призрения Н. М. Кишкин и другие министры настаивали на необходимости нанести удар по большевикам.

19 октября Верховский снова попросил об отставке, заявив, что никто не заступится за Временное правительство, продолжающее войну, что на сторону большевиков перейдут части, которые будут вызваны с фронта на помощь Керенскому.

В отношении Германии Верховский не являлся капитулянтом, его позиция была близка в этом вопросе к последующей тактике большевиков. Он рассчитывал, что заключение мира потребует значительного времени и можно будет воспользоваться паузой для наведения порядка в более компактной армии 1229 . 20 октября военный министр высказал свои взгляды на объединенном заседании комиссий Предпарламента по военным и иностранным делам. Верховский заявил, что власть командного состава расшатана и сводится к уговариванию. «Но никакие убеждения не в состоянии подействовать на людей, не понимающих, ради чего они идут на смерть и лишения... Указанные объективные данные заставляют прямо и откровенно признать, что воевать мы не можем». Поэтому необходимо немедленно добиться согласия союзников «на прекращение этой истощающей войны, нужной только им, но для нас не представляющей никакого интереса» 1230 . Газеты «Общее дело» и «Живое слово» опубликовали сообщения о выступлении Верховского, исказив их в сторону еще большего «капитулянтства». Пропаганда министра, таким образом, вышла за пределы правительственных стен, и 22 октября Керенский отправил его в отпуск «по состоянию здоровья». Однако выступление Верховского повлияло на позицию руководителей Предпарламента и умеренных социалистов, которая проявилась через двое суток, в решительные октябрьские дни. Отставка Верховского вызвала беспокойство и у Ленина, который опасался, что без него Военное министерство может занять решительный корниловец и нанести удар по большевикам. Но в это время подготовка восстания в Петрограде уже завершалась.