Александр Шубин - Великая Российская революция: от Февраля к Октябрю 1917 года

Основную часть большевистского фонда составило наследство Николая Шмидта, молодого фабриканта левых взглядов. Шмидт помогал вооружать дружинников во время восстания 1905 г. в Москве, был арестован. Фабрика его была сожжена огнем царской артиллерии. Шмидт погиб в тюрьме в 1907 году. Он завещал свое состояние сестрам с условием, что они передадут его большевикам.

Не без трудностей большая часть наследства перешла к большевикам. По данным осведомленного меньшевика Н. В. Валентинова, у них оказалось свыше 268 тыс. золотых рублей. Но надо же такому случиться, что в январе 1910 г. была предпринята новая попытка русских социал-демократов объединиться под эгидой II Интернационала. Была создана объединенная касса партии, куда от большевиков поступили на хранение 178 тыс. рублей 728 .

Поскольку большевики и меньшевики друг другу не доверяли, то распорядителями кассы стали почтенные германские социал-демократы Карл Каутский, Франц Меринг и Клара Цеткин. Деньги тратились, так что речь может идти о меньшей сумме. Во всяком случае, Ленин позднее особенно настойчиво будет настаивать на возвращении большевикам около 30 тыс. рублей 729 .

Вскоре большевики и меньшевики опять переругались. Ленин некоторое время пытался добиться от немецкой социал-демократии признания именно за большевиками права считаться истинными представителями российской социал-демократами, так как противостоящие им фракции слишком далеко уклонились от центра вправо («ликвидаторы») и влево («отзовисты»). Авторитет партии в это время для него был важнее денег -транш в 44 850 франков Ленин перевел Цеткин в июне 1911 года 730 , через полгода после того, как большевики уже потребовали аннулировать соглашение 1910 г. об объединении бюджета социал-демократов.

Ленин потребовал деньги назад, а позднее и вовсе создал РСДРП большевиков, которую считал правопреемницей всей РСДРП. В условиях политической склоки держатели денег в августе - ноябре 1911 г. заявили о сложении полномочий. Но при этом они заявили, что вопрос остается спорным, и деньги останутся в банке. Деньги лежали на счете, которым формально распоряжалась Цеткин.

Ильич был чрезвычайно разгневан на Клару, обвинял ее в том, что она в ходе переговоров о деньгах «налгала» 731 . Но Цеткин стояла насмерть. Видимо, она просто не могла уступить. Не она решала этот вопрос.

Любопытно, что в дальнейшем Цеткин имела хорошие отношения с Лениным, занимала близкие ему позиции (то есть боролась против своего - германского - правительства) и вступила в компартию Германии. Предвоенный эпизод лидер большевиков как бы «простил» и больше о деньгах не вспоминал, хотя во время войны они были ему очень нужны.

Письма Ленина показывают, что в 1915-1916 гг. финансовое положение партии было нестабильным и временами крайне тяжелым 732 . Это опровергает придумки некоторых мифотворцев о том, что большевики оказались на содержании «немецкого Генштаба» вскоре после начала войны 733 .

Цеткин, учитывая их дружбу, могла бы разморозить фонд. Но, по всей видимости, это не было в ее власти, особенно после начала войны.

Все это позволило мне в 2006 г. сделать вывод, что, даже если Ленин получал из Германии деньги, он имел на это моральное право. Ведь в немецком банке были заморожены деньги большевиков 734 .

Могли ли средства, полученные большевиками извне, превзойти размеры «наследства Шмидта»?

При обсуждении проблемы «немецких денег» важно ответить на несколько конкретных вопросов.

От кого большевики получали деньги фактически и формально?

Сколько денег они получили?

Что они сделали с помощью этих денег, чего были бы лишены без них?

Выполняли ли большевики в 1917 г. какие-либо указания, поступавшие из Германии?

Уже сама поездка в «пломбированном вагоне» подсказала противникам большевиков ключевую тему антибольшевистской пропаганды. Нужно было искать «немецкий след», и он нашелся. Под подозрением оказался большевик 735 Яков Ганецкий (Фюрстенберг). Он был коммерческим директором (с 1916 г. - фактическим управляющим) созданной в 1915 г. фирмы «Хандельс-ог экспорт - компагниет астиеселскаб». Создана она была на деньги Парвуса, то есть Александра Гельфанда (ее акционерами были Гельфанд и его сотрудник Георг Скларц, который с 1916 г. был формально и директором). Гельфанд (Парвус) был правым германским (а за десятилетие до этого - левым российским) социал-демократом и германо-турецким бизнесменом. Ганецкий как управляющий фактически распоряжался всем в этой фирме. Она торговала медикаментами и другими потребительскими товарами, используя каналы фирмы брата Ганецкого Генриха Фюрстенберга «Фабиан Клингслянд АО», базировавшейся в Скандинавии. В Петрограде интересы фирмы «Хандельс-ог экспорт» по совместительству представляла сотрудница «Фабиан Клингслянд АО» и двоюродная сестра Ганецкого Евгения Суменсон.

То, что Ганецкий давал деньги на партию, подтвердил Карл Радек в письме Ленину от 28 июня 1917 года. Но масштабы этого финансирования не впечатляют: «Последние два года Ганецкий не одну тысячу дал нашей организации, несмотря на то, что все рассказы о его богатстве - пустая сплетня» 736 .

Даже в советское время было опубликовано письмо Ленина Ганец-кому о получении 21 апреля от Мечислава Козловского 2000 рублей 737 . Как следует из предыдущего письма, еще 12 апреля Ленин ждал деньги. В дальнейшем Козловский объяснил передачу этих средств возвратом денег, которые Ленин оставил Фюрстенбергу в Стокгольме (они причитались ему из фонда эмиграционного бюро) 738 .

Но, может быть, Ганецкий успешно прятал переправку денег за фасадом коммерческой фирмы?

Проанализировав телеграммы Ганецкого и его партнеров, перехваченные контрразведывательным отделом Главного управления Генштаба, современный американский историк С. Ляндрес пришел к выводу: «В действительности телеграммы не содержат свидетельств о переводе каких-либо капиталов из Стокгольма в Петроград... Товары направлялись в Петроград, а вырученные за них деньги - в Стокгольм, но никогда эти средства не шли в противоположном направлении» 739 . Теперь эти телеграммы опубликованы, и в правоте Ляндреса может убедиться любой желающий 740 .

Суменсон получала товар как от фирмы «Кликслянд», так и от фирмы Фюрстенберга-Гельфанда, распределяла его между перекупщиками, получала деньги за проданный товар и отсылала их хозяевам фирмы.

Деньги от Суменсон к Фюрстенбергу шли через отделения «Ниа Банкен» в Копенгагене и Стокгольме, который тоже оказался под подозрением из-за левых взглядов его директора Улофа Ашберга. Нужно иметь в виду, что «Ниа банкен» просто предоставлял счета и был банком нейтральной страны. Он имел дела и с Германией, и с Россией, в 1916 г. при его посредничестве было заключено соглашение об американском кредите для России в 50 млн долларов 741 .