Юрий Салин - История экономики Дальнего Востока

Много здесь и угольных месторождений - более 13 миллиардов тонн разведанных, подсчитанных и принятых на баланс запасов; в 15 раз выше - прогнозные запасы. Причем половину из них можно добывать самым дешевым способом - открытым.

Особенностью региона является комплексность руд: до 20 компонентов можно добывать из оловянных руд Солнечного района. Похожая картина и в других районах. В углях Сахалина высок процент германия, редкого и ценного металла, без которого невозможна современная электроника. Много копий было поломано по поводу необходимости повышения эффективности за счет извлечения большего числа компонентов из этих руд. Кляли на чем свет стоит ведомственную разобщенность, экономическую незаинтересованность предприятий в конечном результате своей хозяйственной деятельности... Но ведь все это комплексное извлечение требует дополнительных трудозатрат, а так как труд у нас убыточный, то и повышение комплексности извлечения приведет лишь к повышению убыточности производства, и уж никак не к возрастанию прибыльности. Забывается главное - само хозяйство Дальнего Востока создавалось как обеспечивающее оборонные нужды, и неизбежные при этом убытки и терпелись, и покрывались только ради этого.

Лес. На Дальнем Востоке представлен весь спектр растительных ландшафтов от полярных пустынь, тундры, лесотундры и тайги (хвойных лесов) до хвойно-широколиственных лесов ("уссурийская тайга"), лесостепи в южных районах Амурской и Еврейской области и "снежных субтропиков" Южного Сахалина и Южных Курил.

Лесистость Дальнего Востока одна из самых высоких на планете. Например, в Хабаровском крае она составляет 66,4%, в то время как по России в целом - 45%, а по планете 25-27%.

Огромные просторы, освещаемые солнцем, соответственно обеспечивают и накопление огромной биомассы. Несоответствие климата широтному положению местности свидетельствует лишь о вторичном перераспределении солнечной энергии морскими течениями и ветрами. Изначально же вся падающая энергия аккумулируется поверхностью биосферы. Основная биомасса планеты концентрируется в лесах.

Площадь лесов на Дальнем Востоке 273,7 млн га, запасы древесины 20,4 млрд кубометров - около 27% общесоюзных запасов. И с учетом постоянного воспроизводства биомассы можно снимать урожай древесины (в экономике это называется расчетной лесосекой) 101 млн кубометров в год. В лучшие годы объем лесозаготовок не превышал 40% расчетной лесосеки [6]. И даже несмотря на чрезмерные рубки вблизи от населенных мест, несмотря на катастрофические пожары, лесистость Дальнего Востока практически не снижалась. Причиной тому - могучие природные силы самовосстановления леса. Правда, понижался класс лесов - на 1 млн гектаров уменьшилась площадь лесов с твердыми породами лиственных деревьев (ясень, дуб, каменная береза), на 1 млн площадь кедровников, на 2 млн лиственничников, но зато больше стало березняков, осинников, ельников и пихтарников, многие из которых ранее считались "сорным лесом", не дающим хорошего выхода деловой древесины. Однако при переориентации промышленности от использования досок и бруса на использование плитных материалов (древесностружечных, древесноволокнистых) и фанеры они становятся даже более предпочтительными для промышленности [7].

Тем не менее, если учитывать не только сиюминутные выгоды, все оборачивается экологической деградацией. По мнению Ф.Н. Рянского, вторичные антропогенные ландшафты хуже перерабатывают косное вещество и солнечную энергию, менее устойчивы к неблагоприятным естественным и искусственным воздействиям.

На месте северных таежных лесов последовательно образуются лесотундра и тундра, вместо средне- и южнотаежных лесов - чаще всего березняки, на месте широколиственных лесов - дубняки, лесостепь и степь (так называемые амурские прерии). На завершающем этапе появляется вполне устойчивая песчаная или каменистая пустыня. Все эти псевдоестественные новообразования активно развиваются в пределах Дальнего Востока [8].

Искусственное лесовосстановление решает лишь экономические, но не экологические задачи. На месте богатых и разнообразных биоценозов появляются лесные плантации по выращиванию древесины, это уже не лес, а огороды ценных монокультур. Поэтому международные организации "зеленых" призывают отказаться от практики замены первозданного леса высокорентабельными плантациями [9].

Экономисты советского периода искали пути к повышению технического уровня и к снижению убыточности лесной отрасли, "реформаторы" доказывали, что командно-административные методы самого антиэкономичного в мире хозяйства не позволяли этого добиться. И ни тем, ни другим почему-то не пришло в голову, что в наших суровых климатических условиях прибыльное лесное хозяйство неосуществимо при любом общественном строе. Прирост древесины на единицу площади за единицу времени у нас недостаточен, он в несколько раз меньше, чем в натовских странах. В том и вся проблема.

Наши леса просто невероятно богаты ягодами, орехами, грибами. Урожайность брусники достигает 20 центнеров с гектара, не менее обильна голубица. Среднегодовой сбор той и другой составлял в регионе в доперестроечное время по 4-5 тысяч тонн. Всего тайга давала около 14 тысяч тонн ягоды; грибов заготовлялось государственными организациями около 1 тысячи тонн, население, конечно, собирало и грибов, и ягод значительно больше [10].

Как доказывает А.Г. Измоденов, дальневосточный лес может приносить во много раз большую пользу, если вместо сплошных рубок ради древесины брать у него другие продукты (пушнина, орехи, мед, лимонник, виноград, актинидия, брусника, голубица, элеутерококк, березовый сок, папоротник, грибы, корни аралии). При этом сохраняется исходный лес, а прибыль возрастает в 7,8 раза и может еще увеличиться, если освоить и другую продукцию, одних только видов которой среди царства растений насчитывается в дальневосточной тайге 1750. Более того, прибыль от такого нетрадиционного лесопользования в будущем может только возрастать, так как чем дальше, тем больше экологически чистая продукция будет пользоваться неудовлетворенным спросом. Главное же не в экономике. Продукт леса имеет первозданное качество, он филогенетически чист; организм человека на протяжении всей эволюции строил себя именно из этих природных материалов. Мы еще не успели приспособиться даже к самым безукоризненным сельхозпродуктам, и уж совсем чужеродной, трудно усваиваемой, в лучшем случае неполезной, а в худшем - просто вредной надо признать всю пищу, выращенную по современным интенсивным технологиям с использованием химических удобрений и пестицидов. Не может быть ничего полезнее для человека, чем натуральный лесной продукт [11].