Станислав Кузьмин - ГУЛАГ без ретуши

Как и следовало ожидать, через три месяца обнаружилось значительное несоответствие между показателями производства и соотношением процента лагерников, перевыполняющих нормы. Само же нормирование оказалось настолько запутанным «лагерными умельцами», что проверочные комиссии в отделениях с трудом находили концы этой аферы, но, как говорится, время утекло, а незаслуженный усиленный паёк был давным-давно съеден.

А уж о зачётах рабочих дней в срок отбытого наказания и говорить не приходилось. Поскольку процедура их начисления представляла из себя кампанию, то тут уже не до проверки результатов работы и поведения каждого. Кто-кто, а руководящий состав из заключённых и обслуживающий персонал — одни сплошные ударники, и зачёт им соответствующий.

Однако мечты не всех вдохновляли на трудовые подвиги. Даже в самое благоприятное для работ летнее время, не говоря уже о других временах, хватало увиливающих от трудовых процессов. Что ни день, то 1000–1500 только прямых отказчиков, плевавших на великую стройку. Для выправления положения мощные силы администрации с 21 июля по 1 августа были брошены на выявление злостных саботажников. На пересыльных пунктах распахнулись ворота, проглатывая трёхтысячный этап претендентов на дальнейшее отбывание наказания в отдалённых лагерях на островах Северного Ледовитого океана. Только зря потирали начальники руки, провожая взглядом «изгоев». За 20 дней августа среднее число отказывающихся от работы составило 1741 человек, причём во второй декаде произошло увеличение до 2101 человека в день. Наконец кое до кого дошло, что надо по-человечески поговорить с каждым и постараться понять причину такого неадекватного поведения заключённых: чем больше отправляли, тем больше становилось отказывающихся от работы.

Когда соизволили снизойти большие лагерные чины до маленького заключённого, то поняли, что это была своеобразная форма протеста против бездушного, порой и преступного отношения многих должностных лиц из числа сотрудников административно-хозяйственного аппарата лагерных пунктов к насущным нуждам осуждённых, неудовлетворительной организации трудовых процессов, неправильного трудового использования отдельных групп из них. Вместо наведения элементарного порядка в коммунально-бытовом, медицинском обслуживании, установления действенного контроля за организацией питания администрация концентрировала отказчиков в отдельные бригады.

Выгон не только у себя на лагерном пункте, но и на тех, где приходилось бывать по служебным делам, подмечал, что фактически на воспитательную работу с отказчиками от работы не обращалось никакого внимания. Не получая полноценного питания, не имея средств на покупку предметов первой необходимости, не получая никаких льгот и не надеясь на досрочное освобождение, такие осуждённые вынуждены были становиться на путь воровства или грабежа и, как следствие этого, — получать новый срок.

Яркую картину того времени запечатлел для истории один из приказов: «За последние недели у нас развелось на трассе множество лодырей, которые по целым дням валяются или спят у всех на виду. Не встречая никакого отпора и должной оценки своего поведения, лодыри и отказчики чувствуют себя на трассе хозяевами положения».

Особую тревогу у руководства лагеря вызывало положение дел в Хлебниковском районе, в состав которого входил лагерный пункт, где жил Выгон. Организация работ на глубокой выемке катастрофически падала. Экскаваторы и транспорт работали всё хуже и хуже, хотя рабочей силы хватало и административно-техническим составом объект обеспечивался лучше всех районов. Больше всего руководство лагеря поражало то обстоятельство, что заключённые не хотели честно и добросовестно работать. Шеф объекта — сам нарком Ягода — вынужден был заниматься каждым экскаватором в отдельности, в том числе вопросом снабжения запасными частями. Он даже установил особо высокую денежную премию и сокращение срока тому экипажу экскаватора «Ковровец» (первенца советского экскаваторостроения), который без особых преимуществ в его обслуживании перед другими экскаваторами даст в течение пяти дней подряд выработку по 4000 кубометров за две смены.

А тут ещё на выгодных условиях пригласили механика фирмы «Рионгенса» для сборки купленного в Германии экскаватора «Любек». Приехал он руководить сборкой и заартачился. Думал, без него не обойдутся. Однако группа заключённых из тринадцати человек всего за два с половиной месяца запустила в работу этого заграничного монстра, в то время как немецкий механик обещал справиться за шесть месяцев. Теперь у Ягоды появилась возможность сравнить производительность труда и надёжность работы отечественных и заграничного агрегатов. За их негласным соревнованием он ревностно следил.

Судя по всему, тщательно разобраться в причинах плохой работы в Хлебниковском районе руководство лагеря или не хотело, или ему было некогда. Куда проще ввести чрезвычайное положение на объекте — а там виноватые пусть сами думают, что к чему. Был отдан приказ по управлению. В нём отмечалось, что руководство строительства и района сделало всё, что в человеческих силах, чтобы без принятия крайних мер привести в порядок людей и работы на глубокой выемке, но результатов нет. Начальнику Хлебниковского района Афанасьеву и начальнику работ Будасси предлагалось в целях окончательного пресечения преступной халатности и нераспорядительности, введения настоящей трудовой дисциплины и приведения работ в необходимый порядок провести в жизнь следующие мероприятия: весь младший, средний и высший административный технический состав глубокой выемки вывести из зимних квартир в поле, расположив у бровки глубокой выемки в летних палатках, поселив вольнонаёмных отдельно от заключённых; все коммунально-бытовые услуги оказывать в поле: ларьки, доставку пищи, медицинскую помощь; всем запрещались отлучки даже в часы отдыха до приведения дел в порядок, даже вольнонаёмным; весь вольнонаёмный состав переводился на минимальные оклады заработной платы, предусмотренной коллективным договором; административно-технический состав из заключённых до приведения дел в порядок лишался квартирных льгот, свиданий, переписки, передач и зачётов рабочих дней.

Как неоднократно подмечал Выгон, трудовой энтузиазм осуждённых имел тенденцию нарастать по мере приближения значимого для них события и, достигнув пика, начинал резко падать, тем более в зимнее время. Таким значимым событием в 1934 году явилось окончание строительства Истринской плотины. Её строительство позволило значительно улучшить снабжение водой Москвы, которая дополнительно получала 18 миллионов вёдер воды в сутки. Приказом НКВД от S ноября были досрочно освобождены 307 лиц, снижен срок наказания до двух-трёх лет — 1817, от одного года до двух лет — 2822, от шести месяцев до одного года — 4273 заключённым. В отношении 32 ударников, бывших заключённых, НКВД возбудило ходатайство перед ЦИК СССР о снятии судимости и восстановлении в гражданских правах. Практически льготы получили все занятые на этом объекте, за исключением злостных нарушителей режима и уклоняющихся от работ. Переведённые после этого на другие объекты осуждённые не показывали трудового энтузиазма: сказывалась общая физическая усталость на завершающем этапе работ и недовольство полученными льготами. Руководство лагеря об этом знало и потому одним из своих приказов утвердило Почётную трудовую книгу МВС и Дмитлага НКВД СССР. В неё заносились фамилии осуждённых.