Альфред Козинг - Восхождение и гибель реального социализма. К 100-летию Октябрьской революции

Будет ли реализована и когда реализуется возможность социализма, уже сегодня обеспеченная высоким уровнем развития производительных сил, а также бесчисленными явлениями распада капитализма, — это в первую очередь зависит от субъективных факторов, то есть от понимания большинством наёмных работников своей заинтересованности в преодолении капитализма, а вместе с тем и от их решимости и умения завоевать в ходе классовой борьбы политическую власть и использовать её для коренного преобразования общества. Такие решимость и умение зависят, в свою очередь, от уровня теоретического понимания реальных общественных отношений политическими организациями трудящихся и от их способности к развитию и распространению антикапиталистического сознания, к организации и проведению необходимых шагов, в конце концов ведущих к политической власти.

Все эти взаимоотношения Маркс и Энгельс сформулировали и кратко очертили в программных положениях «Коммунистического манифеста». В других их произведениях также можно найти (чаще всего в довольно краткой форме) ещё не получившие детальной разработки высказывания по проблематике перехода к социализму. Это объясняется тем, что практическая проблема борьбы за политическую власть и за установление социалистического общества в то время не стояла в повестке дня. Поэтому они были убеждены, что конкретные формы и детали этого процесса будут прояснены лишь на основе конкретных условий и исторического опыта. Потому всевозможные прогнозы и предположения о том, когда и где начнётся революция, по их мнению, лишены оснований. При этом базовые понятия исторического материализма и связанное с ними понимание характера и действия общественных закономерностей должны быть приняты во внимание и служить теоретической основой исследования и разъяснения более частных вопросов. Нам всегда следует учитывать их в любых рассуждениях на эту тему, если мы не хотим прийти к схематическим и упрощённым взглядам на путь к социализму.

К сожалению, ими часто пренебрегали в старой, ещё революционной социал-демократии, так же, как и позднее в коммунистическом движении, — многие считали, что победа социализма неминуема, поскольку она соответствует исторической закономерности.

Действительно, возможность установления социализма вытекает из объективных закономерностей развития капитализма. Но из этого вовсе автоматически не следует неизбежность его победы, поскольку ни история, ни исторические закономерности не гарантируют этой победы. Её могут обеспечить лишь люди своими сознательными и целенаправленными действиями, осуществляемыми на основе соответствующих исторических законов, своих знаний и их сознательного применения. Понимание этого не отменяет того, что объективные и субъективные условия борьбы за освобождение рабочего класса на протяжении истории заметно менялись и ныне, после масштабного поражения социализма, стали значительно сложнее, чем были прежде.

Напротив: именно падение реального социализма заставляет критически переосмыслить основные теоретические вопросы в свете исторического опыта, чтобы сделать из этого необходимые выводы.

Два решающих шага для перехода к социализму Маркс и Энгельс видели в завоевании политического господства рабочим классом и в изменении отношений собственности на средства производства за счёт её перехода в общественную собственность. Из исторического опыта, известного к тому времени, они сделали вывод, что политическое господство рабочего класса и всех трудящихся — то есть огромного большинства народа — может быть завоёвано в ходе политической революции, в которой политическая власть будет вырвана из рук правящего класса капиталистов, сопровождаясь определённым насилием. Однако они не исключали других форм классовой борьбы для достижения этой цели. В этом контексте Маркс назвал насилие повивальной бабкой всякого старого общества, когда оно беременно новым, и это насилие может принимать различные формы, не обязательно связанные с вооружённой борьбой. Например, в определённых обстоятельствах завоевание подавляющего большинства на выборах уже может означать политическую силу/насилие [29] Немецкое слово Gewalt означает одновременно силу, насилие и власть (прим. перев.) , которое делает возможным смену власти в государстве.

Важен не способ, а результат.

Однако политическое большинство и сила хотя и достижимы на выборах, но их нельзя сохранить надолго, пока прежний правящий класс ещё не лишён экономической и политической власти.

Поэтому из опыта всех предшествовавших революций Маркс и Энгельс сделали вывод, что подобная возможность хоть и не исключена, однако крайне маловероятна, поскольку никакая правящая сила добровольно не откажется от своей власти. Развитие чилийской революции 1970 года, в которой объединённые социалистические силы смогли получить большинство на парламентских выборах и тем самым политическую власть в государстве, очень впечатляюще подтверждает эту мысль. В самом начале экономического и общественного преобразования общества лишённая политической власти, но всё ещё экономически правящая буржуазия с помощью реакционных военных и при активной помощи американских секретных служб организовала вооружённую контрреволюцию и установила военную диктатуру, — таким образом власть, полученная парламентским путём, по прошествии недолгого времени была потеряна.

В отношении формы политического господства рабочего класса до тех пор не существовало исторического опыта, если не учитывать Парижскую Коммуну, бывшую лишь городом-государством и, кроме того, просуществовавшую очень недолго. Маркс считал, что старая государственная власть, которая устанавливает диктатуру буржуазии, подлежит уничтожению, и что вновь созданная государственная власть рабочего класса будет важнейшим инструментом для выполнения необходимых общественных преобразований. По аналогии с диктатурой буржуазии он назвал новое государство диктатурой пролетариата .

Это понятие вызвало непонимание и ложные трактовки, так как его можно истолковать как противоположность демократии , что совершенно не входило в намерения Маркса. Ведь он считал и политическое господство капитала диктатурой буржуазии, независимо от соответствующей конкретной формы, будь она организована как конституционная монархия, парламентская демократическая республика или военная диктатура. Этим понятием он стремился определить прежде всего классовое содержание и классовый характер государства, а не его форму и способ правления.