Альфред Козинг - Восхождение и гибель реального социализма. К 100-летию Октябрьской революции

Именно последний пункт заслуживает отдельного рассмотрения, поскольку ведущие политики коммунистических партий обычно изображаются в антисоветской пропаганде «сатрапами Москвы», послушными марионетками, бездумно выполнявшими московский приказ «советизировать» свои страны. Такая клевета, например, в западногерманской прессе, даже заставила поставить вопрос, можно ли считать немцами Вальтера Ульбрихта или Вильгельма Пика. Снова получило распространение старинное клеймо для социалистов: «безродные», агенты чужой власти, «пятая колонны Москвы». В этом видна бесстыдная манипуляция тем фактом, что большинство из них было изгнано нацистами за пределы страны, они были вынуждены эмигрировать (в том числе в Советский Союз), чтобы избежать преследования фашистов и спасти свою жизнь. Такой вердикт, однако, не применяется к социал-демократам и буржуазным политикам, бывшим в западной эмиграции и поддерживавшим тесные контакты с американскими или британскими оккупационными властями.

Действия и мотивы коммунистических и социалистических руководителей определялись в первую очередь тем, что они руководствовались национальными интересами своих стран, а не приказами из-за рубежа. Национальные интересы и патриотизм вовсе не входили (и не входят) в противоречие с социализмом и интернационализмом. В этом смысле построение социалистического общества всегда было (и продолжает оставаться) одновременно национальной и интернациональной задачей, так как при этом национальные и интернациональные интересы связаны. Установление социалистического общества не может происходить в автаркической национальной изоляции, а требует международного сотрудничества всех существующих социалистических государств.

Диалектическая взаимосвязь национальных и интернациональных аспектов при переходе к социализму была ещё в 1920‑е гг. очень метко охарактеризована Антонио Грамши. Он писал об этом так:

«На самом деле национальное отношение есть результат (в определённом смысле) уникального, оригинального сочетания, которое нужно понимать в этой оригинальности и уникальности, если мы хотим управлять им и направлять его. Конечно, развитие идёт к интернационализму, но исходный пункт национален, и от этого исходного пункта нужно отталкиваться. Однако перспектива интернациональна и может быть лишь таковой. Поэтому необходимо детально изучать сочетание национальных сил, которые должны вести и развивать международный класс в согласии с интернациональной перспективой и с руководящей линией» [240] А. Грамши. Письмо в ЦК ВКП(б), октябрь 1926. Цит. по: Harald Neubert. Цит. соч., с. 89. .

На практике это означает, что в каждой стране при переходе к социализму нужно исходить из непосредственно данных национальных экономических, социальных, культурных условий, а также из исторических традиций со сложившимся за тысячелетия образом жизни и мышления людей, поскольку только на этой основе можно найти пригодные пути, формы и методы перехода, которые могут быть приняты населением.

Социалистический интернационализм не только состоит в том, чтобы исходить из абстрактной схемы или модели, выведенной лишь из опыта одной-единственной страны, и на этой основе требовать, чтобы социализм во всех странах имел одни и те же формы и реализовывался одними и теми же методами. Ленин неоднократно подчёркивал, что нельзя переоценивать и абсолютизировать ограниченный опыт ВКП(б). Однако эта мысль всё больше игнорировалась сталинской концепцией социализма в одной стране и моделью социализма, с нею связанной. Объективно ограниченный опыт ВКП(б) субъективно переоценивался и абсолютизировался. А когда и другие страны начали строить социалистическое общество, и связанные с этим проблемы общественного преобразования потребовали разрешения, практическое применение этой ошибочной теории, в сущности, отражавшей специфические условия в России, неизбежно вызывало противоречия и конфликты.

С одной стороны, ещё не существовало другого практического опыта, кроме опыта Советского Союза, поэтому имело смысл изучать и учитывать его, но не копировать. А с другой стороны, трудность состояла в том, что советские решения зачастую нельзя было согласовать с различными национальными условиями, из-за чего возникла необходимость поиска других путей, методов и форм, более пригодных для соответствующих национальных условий.

Хотя этот метод примерно до конца 1940‑х годов более-менее принимался советским руководством и лично Сталиным, всё изменилось после оглашения теории двух лагерей. Всякие попытки поиска других путей строго осуждались как националистические уклоны, что позволило достичь унификации партий.

То, что руководство ВКП(б) настаивало на собственной роли лидера и эталона, оказывало сильное давление на партии, тем более, что все социалистические страны в значительной мере зависели от её политической и экономической поддержки. Все эти страны были слабо развиты индустриально, и даже индустриально развитые страны, как Чехословакия и ГДР, зависели от советского рынка и от поставок сырья из Советского Союза. Здесь действовало право сильного. Кроме того, Советский Союз мог правомерно указать, что он несёт наибольшую часть расходов на оборону, необходимую для защиты социалистических государств.

С учётом всех этих обстоятельств ясно, что перед руководством этих стран уже по объективным причинам не могло быть слишком большой свободы действий для того, чтобы идти собственным путём в строительстве социалистического общества. К этому добавлялись важные субъективные причины. Все пожилые функционеры коммунистических партий прошли школу Коминтерна, выковавшую их теоретические и идеологические взгляды. «Большевизация» партий ещё в 1920‑е годы привела к тому, что фактически на ключевых руководящих постах остались лишь сторонники сталинского курса. Они были свидетелями победы Сталина над всеми оппозиционными силами в ВКП(б) и строительства социалистического общества в Советском Союзе по сталинской теории социализма в одной стране. Наконец, их теоретические познания в марксизме и их идеологическое сознание были в сущности сформированы «Кратким курсом истории ВКП(б)». Хотя многие события в Советском Союзе 1936–1938 гг. остались для них непонятными, их вера в Сталина и в руководство ВКП(б) оставалась непоколебимой. После победы над гитлеровским фашизмом она выросла ещё более под влиянием растущего культа личности.

Сталинская политика, успешно приведшая к построению социалистического общества, а наряду с этим и к победе социализма над фашизмом, представлялась им надёжной гарантией успеха. «Учиться у Советского Союза — значит учиться побеждать», — гласил лозунг тех дней, выражавший это убеждение. Советское общество считалось моделью социалистического общества, и поэтому его основные организационные формы, структуры и механизмы, а также его методы планирования и управления экономикой и всем обществом также могли и должны были считаться образцом.