Ахмед Искендеров - Тоётоми Хидэёси

Движение икко икки было не только разношерстным по составу участников; по существу, оно объединяло три разных по целям движения. Участвовавшие в нем наряду с крестьянством владельцы земельной собственности, включая так называемых земельных самураев, и буддийское духовенство в лице могущественного храма Хонгандзи с его многочисленными местными храмами и огромным монашеским воинством стремились использовать революционную энергию крестьянских масс для достижения своих целей. Первые надеялись расширить свои владения и подняться на ступеньку или несколько ступенек выше по иерархической лестнице. У буддийского же духовенства аппетиты были непомерными: оно добивалось не просто расширения храмовых владений, но превращения в крупных феодалов — владетелей провинций. И непосредственные враги у них были разные. Если первые вели борьбу, так сказать, на локальном уровне, т. е. против владельцев крупных поместий, не выходя за пределы своих уездов, в крайнем случае своей провинции, то вторые ставили перед собой задачу самим стать влиятельными владетельными князьями и наравне с самыми могущественными феодалами бороться за свое не только экономическое, но и политическое господство.

Наиболее опасными и реальными противниками высшего духовенства секты Икко, которое, судя по всему, претендовало даже на обладание всей полнотой политической власти в стране, были, естественно, объединители страны — Ода Нобунага, а после его смерти Тоётоми Хидэёси. Они могли сорвать эти далеко идущие планы. Поэтому именно против них храм Хонгандзи и его многочисленные ответвления на местах развернули борьбу, втягивая в нее всех своих приверженцев, и прежде всего крестьянство как самую многочисленную и подвергавшуюся наиболее жестокому угнетению силу.

Для того чтобы привлечь на свою сторону широкие крестьянские массы и удерживать их под своим влиянием, недостаточно было одной религиозно-духовной общности и принадлежности к одной секте. Необходимо было учитывать социальные требования крестьян, проявлять заинтересованное отношение к их нуждам и заботам.

Собственно говоря, «Десять статей Хонгандзи», которые служили своего рода программой восстаний, проходивших под религиозными лозунгами секты Икко, достаточно полно выражали требования крестьян, во всяком случае на первом этапе борьбы. [602]

Многие японские исследователи обращают внимание на то, что популярность секты Икко среди крестьянских масс и вообще трудового люда в значительной мере объяснялась тем, что эта секта проповедовала более простые и доступные «истины», а ее обряды были скромны и обыденны. В ее проповедях содержались даже идеи равенства и справедливости, которые, находясь в явном противоречии с принципами феодально-сословной системы, в тот жестокий век звучали чуть ли не революционным вызовом обществу, в котором господствовал культ грубой силы, а беззаконие, угнетение и насилие вошли в его плоть и кровь.

Однако следует при этом иметь в виду, что сказанное, особенно в части, касающейся поддержки требований крестьян, справедливо в отношении того периода деятельности секты Икко (конец XV — начало XVI века), когда она еще не имела своих храмовых владений и не превратилась в духовного феодала. К середине XVI века эта секта, по существу, сама стала эксплуататором крестьян и наряду со светскими феодалами участвовала в междоусобной войне, надеясь расширить свои и без того огромные владения и укрепить свою экономическую мощь и политическое влияние.

В этот период происходит заметное размежевание сил внутри движения икко икки, которое фактически распадается на два противоположных в социально-классовом отношении лагеря с разными задачами и целями борьбы, хотя внешне движение оставалось как бы в одной религиозной оболочке. По существу же религиозная общность превращалась в ширму, которая не могла скрыть острые социальные противоречия между духовными феодалами, в которых превратилось духовенство секты Икко, и крестьянами, т. е. между эксплуататорами и эксплуатируемыми. Очевидно, именно это обстоятельство имел в виду Судзуки Рёити, когда писал, например, что сражения в провинции Этидзэн «с самого начала и до конца всецело представляли собой борьбу класса против класса» [603]. При этом автор ссылается на хроники периода правления Ода Нобунага («Нобунага коки»), в которых говорится, в частности, о том, что «в обеих провинциях собралось огромное количество самураев, которые имели здесь родственников, и, получив возможность вернуться к своей прежней деятельности, они создавали здесь посады у ворот монастырей» [604]. Речь идет скорее всего о тех самураях, которые после поражения феодальных армий своих сюзеренов искали пристанища в родных местах и возвращались в основном к крестьянскому труду.

Эту же мысль проводит и Кокусё Ивао, обращая внимание на то, что в провинции Иё, например, довольно часты были случаи, когда феодалы, ведя ожесточенные войны друг с другом и войсками центрального правительства ради сохранения своей автономии, потерпев поражение, разорялись и становились простыми крестьянами [605].

Эволюция, которую претерпели руководители движения икко икки, влекла, конечно, за собой и определенные изменения характера самого движения, его ближайших и конечных целей. Происходило все более широкое и в социальном отношении все более глубокое раздвоение этого движения. Руководителей восстания все меньше занимали нужды и требования крестьян и все больше захватывала феодальная междоусобица, на которую они смотрели как на естественную и насущную необходимость, без чего нельзя укрепить свои позиции, а при благоприятном развитии событий установить свое господство над значительной частью территории страны и даже над всем обществом. До поры они скрывали свои истинные цели, чтобы не оттолкнуть от себя крестьянство, направляли его борьбу против светских феодалов, своих врагов в междоусобной борьбе, в том числе и в особенности против объединителей страны Ода Нобунага и Тоётоми Хидэёси, которые к тому же преследовали буддизм, а следовательно, и секту Икко как одно из его ответвлений.

Однако в политике, которой следовали объединители Японии, в тех мероприятиях, которые они осуществляли на подвластных им территориях, было немало общего с требованиями, выдвигавшимися и отстаивавшимися участниками народных движений. Более того, многие из требований, которые пытались реализовать восставшие в той или иной провинции (ликвидация поместий, уничтожение таможенных застав, введение свободной торговли, свободное пользование общинными угодьями, отмена или значительное снижение местных феодальных налогов и др.), [606]в объединенном государстве получали более реальные шансы на претворение в жизнь. В условиях феодальной междоусобицы успехи, достигнутые в ходе крестьянской борьбы, не могли быть прочными и долговечными, ибо любая провинция, как бы далеко она ни была расположена, оставалась лишь островком в бушующем океане феодальных войн и в любой момент на него могли обрушиться волны огромной разрушительной силы. Укрепление политического и экономического могущества князей (именно к этому сводилась в конечном счете линия духовенства секты Икко, которое само превращалось в феодальных владетелей) сохраняло и усиливало раздробленность страны, а это, в свою очередь, вело к застою в экономической жизни, ужесточению феодальной реакции, закреплению патриархальных отношений.