Ахмед Искендеров - Тоётоми Хидэёси

Когда к Тоётоми Хидэёси пришло известие о смерти Ода Нобунага, он находился с войсками далеко от столицы Киото, в западной провинции Биттю. Весть застала его в разгар военной кампании, которую он вел против одного из самых сильных из остававшихся противников Нобунага. Здесь, на западе страны, простирались обширные владения могущественного феодального клана Мори. В 1571 году, после смерти Мотонари, при котором этот феодальный дом достиг своего наивысшего расцвета, во главе клана встал его внук Тэрумото.

Ода Нобунага не мог простить Тэрумото за то, что тот выступил в защиту сёгуна Асикага Ёсиаки, когда Нобунага посягнул на незыблемые, казалось бы, основы привилегированной власти сёгуна. Тогда уже Нобунага решил силой оружия усмирить своевластного даймё, который навлек на себя подозрения и гнев. Он направил в район Тюгоку огромную армию под командованием наиболее опытного и талантливого своего военачальника Хидэёси. Однако эти войска встретили упорное сопротивление армии Тэрумото и преданных ему феодалов. Хидэёси вынужден был обратиться к Нобунага с просьбой прислать свежие подкрепления. Но вместо ожидаемого он получил печальную весть о гибели Нобунага.

Это известие принес в Такамацу, район боевых действий, гонец, специально направленный Акэти Мицухидэ к Мори Тэрумото с секретным посланием. Собственно говоря, оно было адресовано не прямо Мори Тэрумото, а его дяде Кобаякава Такакагэ, который находился в провинции Биттю, где шли бои с войсками Хидэёси. Акэти был абсолютно уверен в том, что содержание его послания тут же станет известно Мори. В письме с нескрываемой радостью сообщалось о том, что 1 июня в Киото были убиты Нобунага и его старший сын и что тем самым он, Акэти Мицухидэ, осуществив волю и давнишнюю мечту сёгуна, создал возможность вновь поднять его знамя. Речь шла о свергнутом Ода Нобунага сёгуне Асикага Ёсиаки, с которым Мори Тэрумото находился в весьма дружественных отношениях и который укрывался в его владениях, в местечке Томо провинции Биттю, где как раз в то время, как говорилось в письме, «Хасиба Тикудзэн-но ками», т. е. «Хидэёси творил бесчинства». В письме упоминались три феодальные фамилии — Мори, Есикава и Кобаякава, — на лояльность и поддержку которых, очевидно, рассчитывал Акэти Мицухидэ, планируя и осуществляя свой заговор [175] См.: Нихон-но кассэн (Японские баталии). Т. 6. Тоётоми Хидэёси. Токио. 1978, с. 93–94. .

Вестник появился в Такамацу 3 июня 1582 года. Как свидетельствуют источники, стояла темная ночь. Гонец, который плохо ориентировался в незнакомой ему обстановке, сбился с пути и оказался в расположении войск Хидэёси. Он был задержан, и у него обнаружили упомянутое выше секретное письмо, из которого Хидэёси, собственно, и узнал о событиях в столичном храме Хоннодзи. Существует, однако, и другая версия, согласно которой к Хидэёси кем-то из сторонников Нобунага был послан гонец. Японский историк Такаянаги Мицутоси, специально изучавший этот период деятельности Тоётоми Хидэёси, тщательно проанализировал и сопоставил разные по характеру и времени появления источники, в которых в той или иной связи упоминаются эти события. Автор допускает как реально возможные обе эти версии. Для него важно не кто первым сообщил эту новость Хидэёси, а когда именно ему стало известно об этом. На основании изученных документов он считает вполне доказанным и точно установленным, что Хидэёси узнал о случившемся вечером 3 июня 1582 года. Это подтверждается, пишет Такаянаги, также письмом самого Хидэёси, написанным спустя восемь лет после этих событий (20 мая 1590 года) и адресованным двум его вассалам — Асано Нагамаса и Кимура Хитатиносукэ. В этом письме говорится, что он, Хидэёси, узнал о смерти Ода Нобунага вечером 3-го числа [176] См.: Такаянаги Мицутоси. Хоннодзи-но хэи. Ямадзаки-но сэн (События в храме Хоннодзи и битва при Ямадзаки). Токио, 1958, с. 89–90. .

В тот момент, когда было совершено нападение на храм Хоннодзи, в котором остановился на ночлег Ода Нобунага, все его ближайшие соратники и сподвижники находились далеко от столицы и не могли поэтому быстро прийти ему на помощь. На это, собственно, и рассчитывал Мицухидэ, выбирая время для мятежа.

Токугава Иэясу в кругу своих друзей осматривал достопримечательности города Сакаи и проводил время за чайной церемонией, большим любителем и тонким ценителем которой он был. Нигде, как в Сакаи, где проживали известные мастера по приготовлению этого бодрящего напитка и где особенно тщательно соблюдались и старательно оберегались традиции и нормы японского чаепития, нельзя было по-настоящему насладиться строгой простотой и утонченной изысканностью этого нового для Японии обряда.

Получив сообщение о том, что Ода Нобунага прибыл в столицу, Токугава Иэясу тут же выехал из Сакаи и направился в Киото, чтобы встретиться со своим высокопочитаемым лидером и верным другом. Однако, уже находясь в пути, он узнал о несчастье, которое произошло в храме Хоннодзи. [177] Некоторые авторы дают следующую трактовку этих событий. Прежде чем самому отправиться в Киото, Токугава Иэясу решил послать туда своих людей, чтобы узнать, прибыл ли Нобунага в столицу и не изменились ли его планы. Посланцы, которые должны были передать Нобунага письмо от Иэясу, вскоре возвратились назад с печальным известием. Вначале в столицу был послан один из богатых киотоских купцов — Тяя Сиродзиро, который сопровождал Токугава Иэясу в его поездке в Сакаи. Вслед за ним в Киото был отправлен еще один вассал Токугава Иэясу — Хонда Тадакацу, который должен был передать Нобунага письмо от Иэясу. Но, не добравшись до столицы, Хонда повстречал возвращавшегося опечаленного Сиродзиро, который рассказал ему о событиях в храме Хоннодзи. «До чего же докатился мир, — сказал он, когда увидел Тадакацу. — Сегодня утром Акэти поднял мятеж, ворвался в храм Хоннодзи, где остановился Ода Нобунага, поджег храм и вынудил его высочество покончить жизнь самоубийством. Наследник также был окружен в своей резиденции и после ожесточенного боя тоже покончил жизнь самоубийством. Я так спешил назад, чтобы успеть быстрее сообщить эту новость». Хонда тотчас же доставил Сиродзиро к Иэясу. См.: Sadler A. L. The Maker of Modern Japan. The Life of Tokugawa Ieyasu. L., 1937, с. 113–114. В первый момент, как утверждают некоторые авторы, Токугава Иэясу готов был немедленно вступить в столицу и принять неравный бой, чтобы отомстить за Нобунага, хотя располагал лишь небольшими силами. Согласно тем же источникам, он собирался даже совершить харакири в одном из буддийских храмов, но по настоянию своего ближайшего окружения вынужден был отказаться от этих мыслей. Подобные утверждения вряд ли соответствуют истине. Как считает Кувата Тадатика, один из крупнейших специалистов в этой области, подобные версии являются не более чем плодом творческой фантазии тех ученых, которые, желая приукрасить личность Токугава Иэясу, сознательно пошли на искажение фактов, чтобы представить его как натуру самоотверженную и благородную [178] Нихон-но кассэн. Т. 6, с. 88. .