Л Викторова - Монголы

Сяньбийцы до I в. 'Н. э. мало интересовали империю Хань. Ее политические интересы были более тесно связаны с ухуань-цами. Усиление сяньбийцев в Центральной Азии относится к 25—27 гг. н. э., когда хунны разделились на северных и южных и начали междоусобную борьбу. Сяньбийцы состояли из многих отдельных народов, формировавшихся из различного сочетания родственных племен, но не образовали единого этноса [Гумилев, 1974, с. 26].

Они были разобщены территориально. Лишь в 93 г. н. э. сяньбийцы овладели землями северных хуннов, а 100 000 семей последних подчинились сяньбийцам и стали себя называть тоже сяньбийцами [Бичурин, 1950, с. 150]. Таким образом, в 93 г. н. э. сяньбийцы и остатки северных хуннов, к тому времени в значительной мере смешавшиеся с аборигенным населением, образовали единое этнополитическое целом. Можно полагать, что северные хунны не утратили полностью свойственных их предкам культурных особенностей и языка, но почти четырехсотлетние связи с дунхусской этнокультурной и языковой средой способствовали взаимопроникновению многих элементов языка и культуры, а та часть хуннов, что приняла «народное имя сяньби», имела, очевидно, с последними уже много общего [Доржсурэн, 1961; Сухэбатор, 1975, с. 12—16].

Роль сяньбийцев в истории народов Центральной Азии чрезвычайно велика. Почти весь дальнёйший (вплоть до XII— XIII вв.) процесс формирования этнических предков монгольских народов определялся той или иной группой сяньбийцев, которой удавалось объединить этнически родственные племена, а затем и подчинить своему влиянию все население Центральной Азии. О сяньбийцах в «Вэйшу» сказано, что «сяньби — это подобно ухуань, остаток дунху, их язык, привычки, обычаи одинаковы с ухуань» [Кюнер, 1961, с. 142], т. е. языковая атрибуция и этнокультурная характеристика не вызывают сомнений в Их принадлежности к потомкам «плиточников». На востоке границы их земель, в бассейне р. Ляо, были подвижны. Упоминается, что иногда отдельные роды переселялись в верховья

129

9 Зак. 254

р. Сунгари и в бассейн р. Нонни. На северо-востоке они занимали Забайкалье и верховья Амура, проникая на северо-западе в Прибайкалье и Саяны. На юго-востоке они граничили с Северной Кореей (Когурё, или Гаоли), на востоке — с предками тунгусо-маньчжурских и палеоазиатских народов (фуюй, вэй-мо). Южных сяньбийцев делили по местам расселения на ляо-сийских и Ляодунских сяньбийцев. Каждая группа состояла из; нескольких племен и многих родов [Викторова, 1958, 1961; Пэр-лээ, 1959].

Удачно начавшаяся в 93 г. н. э. борьба сяньбийцев с хунна-ми завершилась их победой во второй половине II в. н. э., с приходом к власти главы сяньбийского объединения Таныпи-хуая. Ему приданы черты типичного героя богатырского эпоса,, его рождению предшествовали необычайные события, свидетельствующие о его «небесном происхождении»; будучи еще ребенком, он совершал необыкновенные подвиги. Пример Танынихуая показывает, как на основе реальных успехов военного вождя — «знаменитого старейшины» — складывался древнемонгольский героический эпос с типичными для него сюжетом и приемами повествования.

Позднее некоторые из этих сюжетов (угон скота) повторяются в «Сокровенном оказании», в биографии Чингисхана, указывая на дунхуско-сяньбийскую основу позднейшего монгольского эпоса.

Земли, завоеванные Таньшихуаем, на западе стали граничить с владениями усуней, на севере — динлинов, на юге сянь-бийцы продвинулись до Ганьсу, Цинхая и Дуньхуана. Все земли, принадлежавшие хуннской державе, были покорены сянь-бийцами. Под управлением Таныиихуая оказалось много земель с разноплеменным населением, которые административно делились на восточную, среднюю и западную области [Бичурин, 1950, с. 154; Кюнер, 1961, с. 144—145; Шан Юэ, 1959, с. 133]. После смерти Танынихуая (174 г.) начался распад сяньбийской державы, состоявшей из слишком разнородного населения, обладавшей большой территорией и державшейся на военной силе.

После распада сяньбийской державы сяньбийцы и ухуань-цы остались в степях и в северных провинциях Китая, где они в IV в. н. э. основали ряд самостоятельных государств '[Гумилев, 1974; Лигети, 1969], а часть сяньбийцев поселилась в Хэбэе |Шан Юэ, 1959, с. 134].

В конце IV в. в степях Центральной Азии образовался Жу-жаньский каганат. Различные тюркские племена Алтая, Орхона и Селенги, сяньбийцы на Ононе, Керулене, Шара-Мурэне и в предгорьях Хингана были его подданными. Самоназвание жу-жаней и их происхождение неясны, а сведения китайских источников о них противоречивы. Монгольские исследователи Н. Иш-жамц и Ц. Хандсурэн, проанализировав жужаньские глоссы, сохранившиеся в 'китайском иероглифическом написании, считают, что имена каганов жужаней Мугулюй, Чулохай, Чоуну означают по-монгольски соответственно мухар («бритая голова»), чулуун («камень») и чоно («волк»). От последнего ведет свое происхождение монгольский род Чонос [Хандсурэн, 1973, с. 204], хорошо известный и неоднократно упоминаемый в «Сокровенном сказании».

Ц. Хандсурэн, ссылаясь на «Ляншу», этнической территорией жужаней считает земли, расположенные севернее Великой китайской стены. Жужаньское государство было раннефеодальным и полиэтническим. Его столица Мумочэн была расположена близ бывшей столицы хуннов Лунчэн, на территории современного Арахангайского аймака, севернее р. Тамир, по соседству с р. Хуни-гол [Хандсурэн, 1973, с. 204, 206] 7.

Жужани владели территорией современной Монголии вплоть до середины VI в., когда были разбиты своими данниками — алтайскими тюрками. Часть жужаней и их подданных откочевала далеко на запад, где с согласия императора Византии Юстиниана заняла земли в Паннонии. Жужани, переселившиеся в Европу, известны там под именем аваров (об аварах см. [Пи-гулевская, 1940]). Они были в числе народов, на основе которых впоследствии формировались венгры, и принесли с собой культуру центральноазиатских кочевников и алтайские элементы в языке.

Конец I тысячелетия до н. э. и первая половина I тысячелетия н. э. были важным этапом в этнических процессах на территории Центральной Азии. В этот период сначала сформировалась общая этнокультурная основа племен дунху, которые достигли определенной степени консолидации.

Хуннское завоевание затормозило этот процесс. Однако хун-ны не могли полностью разрушить уже достаточно прочное этнокультурное единство, вытеснить прежнее население и его язык. В этот период связи между «восточными» и «западными» племенами стали интенсивнее, усилилась взаимная проницаемость этносов и культур. Освобождение местных племен от хуннов способствовало их дальнейшему этническому развитию. После хуннов попытки объединить разноплеменное население Центральной Азии делались сначала сяньбийцами (I—II вв.), затем жужанями (V—VI вв.), но они закончились неудачей. Низкий уровень производства, отсутствие прочных внутренних экономических связей, недостаточный уровень социального развития не могли создать нужных предпосылок для прочной консолидации в единую народность, а объединения племен на основе военных предприятий талантливых военных вождей были кратковременными.