Ниал Фергюсон - Дом Ротшильдов. Пророки денег, 1798–1848

10.6. «Н. М. Ротшильд и сыновья», среднегодовая прибыль в процентах от капитала, 1830–1849 гг.

На ил. 10.6 приведены «итоговые» данные за период вплоть до 1850 г.: ежегодные прибыли в процентах от капитала на начало года. Цифры выдают ряд важных сведений: во-первых, сильные колебания результативности; она варьируется от весьма успешной (1834), когда прибыли приближались к четверти капитала, до совершенно катастрофичной (1847), когда компания лишилась почти трети капитала. В среднем прибыли на самом деле оставались довольно непримечательными, хотя это отчасти отражает тот факт, что все расходы вычитались до подсчета чистой прибыли, а не выплачивались из прибыли. Цифры прибылей (или убытков) просто прибавлялись к прошлогоднему капиталу (или вычитались из него); такая система совершенно не похожа на ту, что применялась Бэрингами, одними из главных конкурентов Ротшильдов. Бэринги стремились подсчитывать валовую прибыль и распределять ее между партнерами. Наверное, самое большое различие между Ротшильдами и их конкурентами заключалось в том, что Ротшильды реинвестировали свою чистую прибыль, чтобы их капитал накапливался, в то время как Бэринги сохраняли капитал более или менее постоянным и стремились максимально увеличивать прибыль, на которую они впоследствии могли жить. В 1829–1846 гг., в то время, как капитал фирмы «Н. М. Ротшильд» увеличился на 90 %, капитал братьев Бэринг увеличился всего на 50 %.

Другой дом, в котором сохранились подробные отчеты, — Неаполитанский, гораздо меньший. Учитывая его размер, деятельность Неаполитанского дома можно считать вполне успешной, особенно в первое десятилетие его существования. В среднем за период 1825–1829 гг. его годовая прибыль составляла более 30 тысяч ф. ст., когда его капитал лишь немногим превышал 130 тысяч ф. ст.; а в 1830-е — 1840-е гг. его прибыль в среднем составляла 20 тысяч ф. ст. в год. В отличие от Лондонского и Парижского домов Неаполитанский дом как будто никогда не знал убытков, несмотря на финансовые кризисы 1825, 1830 и 1836 гг. Возможно, современники и считали Карла наименее одаренным из пяти братьев, и его письма кажутся довольно скучными. Однако в его финансовой смекалке сомневаться не приходится.

К сожалению, полных данных о прибылях Парижского, Франкфуртского и Венского домов за тот период не сохранилось. Что касается Франции, единственные сохранившиеся цифры относятся к 1824–1828 гг., и они показывают лишь размер ущерба, который причинил Джеймсу кризис 1825 г. (когда его убытки составляли не менее 356 тысяч ф. ст.), и скорость, с какой он оправился от потрясения (его прибыль в последующие два года составляла 44 и 124 тысячи ф. ст. соответственно). Однако возможно вывести среднегодовую прибыль для всех домов из совместных счетов капитала (см. табл. 10 б), хотя разные периоды, которые проходили между договорами, делают такие цифры лишь приблизительными ориентирами. Судя по ним, можно сделать довольно неожиданный вывод: на самом деле Лондонский дом оказался наименее успешным в экономическом плане из трех главных домов Ротшильдов; в 1818–1844 гг. и во Франкфурте, и в Париже среднегодовая прибыль была выше. Братья Натана — и особенно Амшель — часто проигрывали в сравнении с человеком, которого они считали своим «главнокомандующим»; но даже в период главенства Натана Франкфуртский дом приносил больше прибыли, чем Лондонский. И Венский дом также оказался высокорентабельным, принимая во внимание его небольшой основной капитал.

Таблица 10 б

Среднегодовая прибыль пяти домов Ротшильдов,1818–1844 гг. (тыс. ф. ст.)

Источник : см. таблицу 10 а.

Конечно, остается вопрос, законно ли проводить такие сравнения, если партнеры по-прежнему считали дома неразрывно связанными. В переписке Ротшильдов есть указания на то, что отдельные дома извлекали значительную часть своей прибыли из коллективной стратегии, основным «архитектором» которой до 1836 г. был Натан. В противном случае братьям не нужно было бы так часто и так подробно писать друг другу. И их главный принцип распределения прибыли не продержался бы долго, если бы отдельные партнеры не продолжали ощущать свою зависимость друг от друга. Отчеты Неаполитанского дома позволяют со всей вероятностью предположить, насколько неразрывной была деятельность всех пяти домов: в период 1825–1850 гг. доля его активов, которую составляли деньги, одолженные ему другими домами Ротшильдов, редко составляла меньше 18 %, а иногда доходила и до 30 %. Судя по всему, так же обстояло дело и в других домах. В 1828 г. около 31 % активов

Парижского дома составляли кредиты другим Ротшильдам, главным образом Натану.

Как именно братья получали прибыль? До сих пор мы главным образом рассматривали операции Ротшильдов с государственными облигациями, поскольку (судя по их письмам) до 1836 г. именно эта сфера деятельности интересовала их больше всего. Кроме того, именно эта сфера их деятельности производила самое сильное впечатление на современников в силу ее очевидных политических последствий. В таблице 10 в приводятся цифры общей номинальной стоимости займов, выпущенных Лондонским и Франкфуртским домами за тот период (к сожалению, похоже, для других домов такие списки не сохранились).

Таблица 10 в

Номинальная стоимость займов, выпущенных Лондонским и Франкфуртским домами, по десятилетиям в период 1820–1859 гг. (ф. ст.)

Источники: Ayer, Century of finance, p.16–81; Berghoeffer, Meyer Amschel, p. 29–42, 206–228.

Эти цифры подтверждают, что Ротшильды (и особенно Лондонский дом) в тот период были главной силой в области международных эмиссий. В 1815–1859 гг. Лондонский дом эмитировал 50 займов, главным образом государственных. Их номинальная стоимость составляла около 250 млн ф. ст. — приблизительно 1/ 10от всех заграничных активов Великобритании в 1850-е гг. Для сравнения, банкирский дом «Братья Бэринг» выпустил в тот же период всего 14 займов номинальной стоимостью в 66 млн ф. ст. В таблице 10 г приводится региональное распределение займов — в том числе небольшое количество довольно крупных займов, сделанных частным сектором, — в которых принимал участие Лондонский дом в 1818–1846 гг. Эти цифры показывают, что тогдашнее представление о Ротшильдах как «банкирах Священного союза» было преувеличенным; самыми крупными клиентами Лондонского дома были Франция и Великобритания, а Пруссия, Россия и Австрия значительно им уступали.