Ниал Фергюсон - Дом Ротшильдов. Пророки денег, 1798–1848

Форма — это хорошо; но форма со знаками отличия — медалями, лентами или позументами — еще лучше. Братья стремились получить знаки отличия начиная с 1814 г. В конце 1817 г. Карл появился на публике с лентой, пожалованной прусским канцлером Гарденбергом; он получил ее после того, как узнал, что, помимо него, лишь еще у одного придворного не оказалось наград. Годом позже великий герцог Дармштадтский наградил Джеймса орденами. Когда они с Соломоном получили по ордену Святого Владимира от царя на Веронском конгрессе 1822 г., Соломон — через Генца — позаботился о том, чтобы об этом сообщили в немецкой прессе. Годом позже Джеймс добавил к своей коллекции рыцарский крест ордена Почетного легиона (хотя полным членом ордена Почетного легиона он стал только в 1841 г.). К 1827 г. Соломон настолько пресытился, что потребовал орден — Константиновский орден Святого Георгия — для своего старшего клерка, Леопольда Вертхаймштайна, за услуги, оказанные герцогине Пармской. Когда в 1834 г. Нат, первый из Ротшильдов, поехал в Константинополь, он не скрывал волнения, предвкушая новую, экзотическую медаль: «Вы не знаете, что значит быть принятым султаном; при дворе не может быть принят человек рангом ниже, чем полномочный посланник… хотя я считаю себя послом и, следовательно, имею право на самый блестящий прием. Султан намекнул, что намеревается наградить меня в знак своего удовлетворения, но я не знаю, будет ли это кольцо, табакерка или орден, — надеюсь на последнее. Я уже дал им понять, что больше всего мне понравится бриллиантовый полумесяц».

Как следует из его письма, иные монаршие подарки, например кольца или табакерки с гравировкой, хотя и не отклонялись, считались не такими желанными, как ордена и медали.

В погоне Ротшильдов за титулами и орденами часто видят признак нелепого тщеславия: по выражению литератора Капфига, они питали «слабость» к подражанию аристократии. Несомненно, именно таким все представлялось признанным представителям знати. Меттерних подозревал их в «тщеславии» и «стремлении к почестям и знакам отличия»; в то же время критики эпохи Реставрации, особенно Гейне, высмеивали их явное почтение к аристократическим нравам [81] В «Луккских банях» описан бал у Соломона: «Такие звезды и ордена! Орден Сокола, орден Золотого руна, орден Льва, орден Орла — уверяю вас, был даже ребенок, совсем крошка, который носил орден Слона». Когда Маколей ужинал с «этим евреем» (то есть с Натаном), он «не видел ни одного пэра, ни одной звезды, разве что иностранный орден или два, которые я в целом считаю поводом заглянуть в свои карманы». . Однако сами братья между собой рассматривали эти нравы с известной долей презрения. Гербы, по выражению Карла, были «частью игры». Что же касается формы, Джеймс в кругу семьи шутил, что «если вы идете к здешнему министру, вы всегда должны быть при полном параде, как будто навещаете невесту». Братья даже пародировали при случае свои новые титулы: Карл, например, адресовал одно письмо «Джеймсу де Ротшильду, рыцарю Общества освобождения Христианских рабов, финансовому советнику курфюрста Гессенского, и прочая, и прочая, и прочая». Когда король Дании также разрешил ему «просить титул», он недоуменно воскликнул: «Что нам делать со всеми этими титулами?» Более того, когда курфюрст Гессен-Кассельский предложил ему «ленту с пряжкой, как носят солдаты», он отказался от нее, так как счел такой знак отличия ниже своего достоинства. Кроме того, Ротшильды не желали платить за признаки статуса больше необходимого: когда Нат услышал, что австрийское правительство хочет придать его брату Лайонелу консульского секретаря, которому фирма должна была выплачивать жалованье в размере 500 ф. ст. в год, он был вне себя: «Я со своей стороны послал бы все консульство к чертям, прежде чем буду платить за это 500 фунтов в год, да еще получу в придачу какого-нибудь мрачного типа… Хотелось бы знать, кто будет платить 500 фунтов в год за честь быть австрийским консулом». Даже Амшель, во многом самый падкий из всей семьи на подобные знаки признания, знал им цену. Как он выразился в 1814 г., «если бы мы всегда беспокоились о том, что подумают другие, сейчас мы остались бы с кучей побрякушек и т. д., но без денег. А в конце концов мы остались бы без похвалы, без наград и без денег». По его мнению, «… высшая награда — тихая жизнь, по милости Божией».

Тем не менее имелись два довода в пользу получения подобных наград. Во-первых, как мы видели, они облегчали братьям доступ в коридоры власти. Во-вторых, титулы и прочие почетные знаки рассматривались ими как «признаки отличия для нашей нации», то есть для европейского еврейства. Возведение Ротшильдов в дворянское звание во Франкфурте сочли пощечиной тем, кто желал бы восстановить прежние ограничения для евреев. «Если один еврей барон, все евреи — бароны» — вот как произошедшее истолковывали на Юденгассе. Сходным образом, по мнению Карла, назначение Натана австрийским консулом в Лондоне стало «удачей для евреев». Даже то, что братья иногда получали награды с исключительно христианской символикой — учрежденные в честь христианских святых и даже снабженные изображением креста, — считалось своего рода победой. Хотя Амшель отказывался получать такие ордена, Карл в 1832 г., не колеблясь, принял ленту и звезду недавно учрежденного ордена Святого Георгия от папы Григория XVI, а три года спустя Лайонел получил орден Изабеллы от королевы Испании. Как заметил Гейне, орден изначально был основан «в увековечение изгнания евреев и мавров из Испании». Он называл «пикантным» то, что «герр фон Шейлок Парижский», таким образом, будет считаться «самым могущественным бароном христианского мира». Конечно, так же расценивали событие и ошеломленные очевидцы-христиане, такие, например, как австрийский барон Кюбек: «Его святейшество принимает члена Дома Ротшильдов, и с небесного соизволения представитель Иисуса Христа на земле награждает потомка народа, который позволил распять Христа, лентой и звездой вновь учрежденного ордена Святого Георгия, и взамен позволяет, чтобы ему поцеловали не ногу, а руку. А Ротшильд по-прежнему отказывается стать христианином».

В этой связи, наверное, трудно объяснить очевидные сомнения Натана в ценности подобных знаков отличия. Так, в ряде писем он намекает, что в 1815 или 1816 г. его предлагали посвятить в рыцари, но он отказался. Когда кто-то сказал Карлу, что его брат принял рыцарство, он отказался в это поверить, «потому что ты любишь простоту». Имя Натана блистает своим отсутствием в патентах на дворянское звание от 1816 г., и на одобренном варианте герба не пять стрел, а четыре. Более того, в отличие от своих братьев и старшего сына, Натан редко упоминал о своем баронстве и присоединял к фамилии префикс «де». Возможно, как предположил Корти, такая скромность была вызвана желанием не слишком ассоциироваться публично с реакционной Австрией? [82] Стоит отметить, что внук Натана опустил префикс «де», когда получил титул пэра Великобритании, и его примеру последовали его потомки; поэтому сегодня среди представителей семьи есть как просто «Ротшильды», так и «де Ротшильды». Мейс считает, что можно найти более практическое объяснение. Хотя в 1818 г. Натан закрепил за собой право носить герб (вот откуда позже на гербе Ротшильдов появилась пятая стрела), в 1825 г., когда он обратился в Королевское геральдическое общество для регистрации австрийского титула, его прошение отклонили — возможно, потому, что к тому времени с его натурализации прошло всего восемь лет. Однако Амшель считал, что причиной всему стало «нежелание» Натана становиться дворянином. Как бы там ни было, в 1818 г., отказавшись от прусского ордена, Натан дал понять, чтобы вместо него наградили его брата Соломона, потому что «здесь, в Лондоне, мне такая вещь не нужна», в то время как «мой брат… любит ленты; кроме того, он барон, который собирается жить в Париже, где можно украшать себя такими вещами». Джеймс тоже вначале не хотел именоваться «де Ротшильдом». «Давайте останемся купцами, — призывал он братьев в 1816 г. — Крайне приятно носить титул, но пользоваться им только наедине». Положительное деловое письмо от министра финансов, по его мнению, «стоит больше, чем все дворянские титулы».