Вагиф Гусейнов - От Ельцина к...?: Хроника тайной борьбы. Книга 1

По оценкам экспертов, поражение «молодых реформаторов» оказалось и предпосылкой, и результатом появления идеи общенационального согласия. В известной мере их отступление было предопределено. Здесь сыграли свою роль и личные качества, и состояние массового сознания, и нереализуемость поставленных целей.

Общество психологически и материально не было готово платить за радикальные социальные преобразования. «Молодые реформаторы» исповедовали авторитарный стиль поведения, вели себя бескомпромиссно, не согласовывая предпринимаемые шаги с другими элитными группами. Стало очевидно противоречие между заявленными целями и реальными достижениями. Приход А. Чубайса и Б. Немцова со своими командами в правительство сопровождался явно завышенными ожиданиями. Опыт, однако, показал, что они оказались совершенно не эффективны в решении долгосрочных задач, явно недооценили своих конкурентов. Раскрученное их оппонентами «дело писателей» нанесло прежде всего А. Чубайсу непоправимый моральный и политический урон, скомпрометировав его даже в глазах реформаторски ориентированной части населения.

Полученный на старте весной 1997 года кредит доверия был исчерпан всего лишь за полгода. Власть растранжирила ресурс обновления, появившийся у нее с приходом в правительство «молодых реформаторов». Теперь ей попросту неоткуда было брать публичное доверие. Если ставка делалась на пробуждение в обществе каких-то симпатий к действовавшей власти, то теперь ее последним ресурсом оставалась, как ни странно, росшая социальная апатия.

Кризис по-разному отразился на положении А. Чубайса и Б. Немцова.

Первый понес тяжелейший политический урон. Ресурсы, которыми он располагал при вхождении в правительство, включали в себя хорошо налаженные контакты с президентом и его семьей, сплоченную команду единомышленников, влияние на администрацию президента, поддержку ведущих СМИ, тесное партнерство с банковским сообществом, авторитет на Западе. К концу 1997 года из этого набора остались лишь компетентность да поддержка Запада, хотя уже несколько проблематичная.

Ключевые фигуры чубайсовской команды оказались скомпрометированы и были вынуждены покинуть свои посты. В значительной мере была утеряна поддержка президента, а отношения с семьей и ближайшим окружением испорчены. Разладились отношения А. Чубайса с бизнес-элитой. На его стороне практически не осталось ведущих СМИ. Все эти ресурсы были практически невосстановимы.

В изменившихся условиях А. Чубайс по существу перестал быть самостоятельной политической фигурой. Сам он, похоже, стремился остаться в правительстве, что отвечало сиюминутным интересам как президента, так и премьер-министра. Однако теперь он превращался в исполнителя, лишенного политических возможностей. Причем если раньше его можно было считать орудием президента, то сейчас он превращался, скорее, в инструмент в руках премьера и в первого кандидата на «заклание». Было ясно, что им пожертвуют при любом крупном конфликте с Думой.

Б. Немцов обладал меньшим объемом исходных ресурсов — навыками публичного политика, расположением президента и его семьи, поддержкой СМИ. Пожалуй, его главная слабость заключалась в отсутствии собственной команды, что побудило искать союз с А. Чубайсом. Когда же позиции последнего были безнадежно подорваны, Б. Немцов счел за благо дистанцироваться от него. Однако дальнейшая политическая стратегия Б. Немцова, похоже, была неясна даже ему самому.

Расположение президента к бывшему нижегородскому губернатору, несмотря на некоторые демонстративные жесты, пошло на убыль, осложнились отношения с семьей Б. Ельцина. К тому же Б. Немцов сделался едва ли не главной мишенью для многих средств массовой информации. Пошла вниз его популярность, а позиции оказались оголены почти в той же степени, что и у А. Чубайса.

Ослабление «молодых реформаторов» естественным образом привело к упрочению позиций премьер-министра В. Черномырдина. Его стиль работы по поиску диалога с думской оппозицией приобрел черты общегосударственного курса. По сути премьер преодолел двоевластие и стал полным хозяином кабинета министров, восстановил особые отношения с президентом и взял на себя ведущую роль во взаимодействии с Думой. Соответственно, вырос и его авторитет в элите. После образования нефтяного гиганта ЮКСИ укрепилось его положение в финансовой олигархии. Наконец, он начал демонстрировать признаки эффективного публичного политика. Даже его рейтинг немного подрос. Главное же, что он оставался единственным деятелем, устраивавшим основные политические силы страны.

Фактическое возвышение премьер-министра получило и формальное закрепление, вызвав серьезные институциональные подвижки, к примеру, вступление в силу закона о правительстве, в системе исполнительной власти и ее отношениях с президентом. Премьер получил формально право распределять обязанности внутри правительства. Закон отменял должности первых вице-премьеров. Отставка премьер-министра отныне автоматически влекла за собой отставку всего кабинета.

Таким образом, и за правительством в целом, и за его председателем закреплялось властное пространство, автономное от президентской вертикали. Однако правительству принадлежала более важная и самостоятельная роль в системе исполнительной власти. Возросшая автономия премьер-министра стала результатом не только вступления в силу закона о правительстве, но еще в большей мере — следствием укрепления личного влияния В. Черномырдина и снизившейся активности президента. Ни одно кадровое перемещение было невозможно вопреки воле главы кабинета. Когда осенью 1997 года премьер пригрозил возможной отставкой, он обращался скорее не к оппозиции, а к близкому окружению Б. Ельцина.

Создать премьеру противовесы в рамках правительства стало гораздо труднее. Другой реальной фигуры на эту роль не просматривалось, и вряд ли она могла появиться в случае возможной реорганизации кабинета. Привычную систему сдержек и противовесов президент мог построить только за пределами правительства, например, опираясь на свою администрацию, но это выглядело бы лишь психологической компенсацией за утрату прежней системы. Ослабить прочность тандема президент — премьер, с учетом того, что семья Б. Ельцина, похоже, наконец определилась с преемником и гарантом собственного благополучия, становилось практически невозможной задачей.

Именно такие изменения в реальном положении и формальном статусе премьера вызвали необходимость в перераспределении обязанностей внутри кабинета, инициированных премьер-министром и одобренных президентом. В. Черномырдин еще больше ослабил позиции «молодых реформаторов», лишив их ресурсообразующих полномочий, переподчинив соответствующие структуры себе или передав их в ведение других вице-премьеров. Это относилось прежде всего к контролю над Минфином, ТЭКом, средствами массовой информации.